Одно исследование показало, что почти 75 % родителей констатировали чувство вины после помещения туда ребенка, половина из них утверждали, что они чувствовали вину «постоянно» или «каждый день»
[569]. Многие считают, что отказ от ребенка означает, что как родители они не состоялись. Когда ребенок, которого поместили в учреждение, приезжает побыть дома, семьи часто чувствуют и радость, и стресс, а когда ребенок возвращается в учреждение, они чувствуют и грусть, и облегчение. Родные чувствуют себя хуже, если их ребенок находится в небольшом учреждении, хотя в таких, как правило, условия гуманнее, небольшие учреждения напоминают дом, и это сходство заставляет родителей постоянно пересматривать свое решение отправить ребенка подальше. Когда уход обеспечивается небольшим по численности персоналом, дети чувствуют себя, как в семье. Родственники чаще всего сообщают, что перевод ребенка облегчил им жизнь в бытовом отношении, но не эмоционально. Тем не менее они редко забирают детей назад. Суть в том, что нужно придерживаться того решения, которое вы приняли. Исследователи отмечают положительное отношение родителей к переводу ребенка после того, как они это уже совершили; они также отмечают положительные чувства родителей, решивших оставить своих детей дома. В какой-то степени люди, которые будут более счастливы, отказавшись от своего ребенка, скорее всего, так и сделают, а люди, которые будут более счастливы со своими детьми дома, как правило, оставляют их дома. В конечном счете, это вопрос разрешения когнитивного диссонанса: люди испытывают эмоции, соответствующие своим решениям, чтобы избежать внутреннего психологического конфликта.
Помещение в учреждение – это процесс, а не одномоментное действие. Предварительные разлучения, программы дневные или выходного дня помогают родителям лучше понять, как все это выглядит и ощущается. Так они могут уже издалека почувствовать облегчение, отложив при этом перевод ребенка. В дополнение к постепенной психологической адаптации родителей сталкивают с бытовыми проблемами в изучении этого вопроса: им приходится выяснять, какую подать заявку исходя из предпочитаемых условий. Специалист, работавший над этой темой, сообщал, что одна из мам говорила: «Я никогда не смогу поместить своего ребенка в одно из этих мест!»
[570] Два года спустя она поместила его именно в то место, которое так ей не понравилась. «Звонок в областной центр был самым страшным телефонным звонком, который я когда-либо делала», – делилась одна из матерей. Многих людей с синдромом Дауна помещают туда в возрасте от 18 лет до 21 года, как раз когда обычные дети покидают отчий дом
[571]; некоторые эксперты считают это весьма правильным для детей с синдромом – формировать жизненный путь, который имитирует этапы развития здоровых людей.
Доля детей и молодежи в учреждениях сократилась примерно на три четверти
[572], но общее число людей в учреждениях увеличилось, потому что увеличилась продолжительность жизни. Хотя в 39 штатах все еще существуют крупные государственные учреждения, в основном они уступили место огромному множеству небольших частных пансионатов по уходу. Более половины родителей посещают только один объект и отправляют туда своих детей иногда по географическим причинам и часто не учитывая качество обслуживания
[573]. В 2011 году The New York Times сообщила о чудовищных злоупотреблениях в этих учреждениях по всему штату Нью-Йорк. «Сотрудники прибегали к сексуальному насилию, избивали пациентов или издевались над ними, а увольняли их редко, даже после повторных правонарушений»
[574], – говорится в документе. «Государственные отчеты показывают, что в 2009 году из примерно 13 000 заявлений о злоупотреблениях в государственных и лицензированных домах менее 5 % были переданы в правоохранительные органы. Любые усилия для наказания сотрудников, обвиняемых в злоупотреблениях по отношению к тем, кто находится на их попечении, затрудняет одно препятствие: жертвы часто не способны рассказать об этом или имеют выраженные когнитивные нарушения. Местные сотрудники правоохранительных органов указывают на этот факт, чтобы объяснить отсутствие уголовного преследования по подобным делам. Но, похоже, есть еще один фактор. Во многих случаях у инвалидов по развитию нет семей, активно участвующих в их жизни, и, следовательно, нет и адвокатов». Эти злоупотребления бросают тень на опыт семей, которые стремились к помещению своих детей в учреждения. Хотя расходы на жилье и лечение для людей с умственными недостатками в Соединенных Штатах составляют в среднем 380,81 доллара на человека в день, фактическая сумма колеблется в широких пределах от штата к штату и даже от округа к округу
[575].
