* Кулиговский, Маловейский и, возможно, многие другие польские военнопленные расстреляны нацистами в 1941 году.
* казни поляков могли совершить либо СССР, либо Германия – и никакая другая сторона; если доказательства исключают советскую вину, – значит, она лежит целиком на нацистах.
В следующих главах мы рассмотрим другие доказательства в группах документов от А до Г, чтобы увидеть:
* Германский «Официальный материал» крайне проблематичен, содержит огромное число противоречий и несоответствий; вот почему всем объективным исследователям – независимо от их политических взглядов – необходимо исключить его из числа источников, обладающих доказательной силой.
* Возражения, выдвинутые против сообщения Комиссии Бурденко, беспочвенны, но помимо того – нечестны.
* Документы из «Закрытого пакета № 1» сфальсифицированы.
* Нынешние власти Польши отрицают находки во Владимире-Волынском, указанные в отчёте польского археолога. Фактически, изъят и сам отчёт! Теперь утверждается, что расстрелы во Владимире-Волынском совершены НКВД. Как будет показано, причина столь бессовестного отбрасывания результатов раскопок кроется в последствиях, которые владимир-волынский отчёт может повлечь для ниспровержения «официальной» версии Катыни.
Неоспоримые доказательства имеют решающее значение
Книга, которую читатель держит в руках, – самая первая попытка, предпринятая с целю выявить исторические свидетельства, которые невозможно подделать, чтобы затем использовать их для определения виновной стороны в деле об убийстве польских военнопленных. Как представляется, именно здесь вопрос о Катыни впервые изучен с соблюдением принципа объективности, иначе говоря, как если бы он вовсе не был решён до начала моей работы.
Большинство исследователей, сталкивающиеся с катынской проблемой, вообще не стремятся к объективности, полагая, что их предвзятые представления просто не могут быть неверными. Они никогда не обращались к Катыни на основе всех имеющихся доказательств. Что характерно для таких крупных и «авторитетных» исследований по теме как книги Ценцялы и Матерского, Сэнфорда и многих других.
На самом деле с исследованиями по Катыни дело обстоит ещё хуже, чем можно заключить из вышесказанного. Сторонники советской вины, не жалея сил, стремятся объявить Катынь темой, «решённой» раз и навсегда. Часто они просто только имеют ввиду, а иногда, как, например, Сэнфорд, заявляют в открытую: любые попытки объективного изучения Катыни, – что подразумевает необходимость ставить под сомнение все выводы по поводу Катыни, включая «официальную» версию, – порочны и политически мотивированны.
Поскольку Катынь редко – если вообще когда-либо – изучалась на основе доказательств и никогда используемым в этой книге методом, сторонники «официальной» версии могут поинтересоваться:
“Почему неоспоримые доказательства имеют решающее значение? Как-никак, у вас не выходит доказать ложность доказательств советской вины. Самое большее, что можно сказать: как и многие другие доказательства, они могут оказаться ложными.
А что, если, положим, хотя бы часть из отвергнутых здесь свидетельств не ложна? Что, если, к примеру, выяснится подлинность остальных документов из «Закрытого пакета № 1» – таких, как «Записка Берии»? Разве подлинность документов «Закрытого пакета № 1», как только её установят, не станет такой же весомой или будет даже перевешивать ваши т.н. «неоспоримые» доказательства? И не откроется ли таким образом, по крайней мере, возможность того, что вина за расстрел польских военнопленных лежит на СССР?”
Ответ на все вопросы короток: НЕТ. Неоспоримые доказательства в конечном счёте лишь подкрепляют доводы в пользу отсутствия доказательной силы у «Официального материала» и «Закрытого пакета № 1».
«Официальная» версия Катыни – лишь нарратив, т.е. изложение взаимосвязанных событий в их гипотетической последовательности:
* В апреле-мае 1940 года военнопленных вывезли из трёх лагерей. Никто этого факта не оспаривает, поэтому мы можем принять его за истину.
* Затем советские «органы» расстреляли польских узников в Смоленске или / и в Катыни (в Козьих горах), а также в Калинине (или / и в Медном) и в Харькове (или / и в Пятихатках). Но ни одно из этих событий не имело места, о чём убедительно свидетельствуют неоспоримые доказательства. Следовательно, «Официальный материал» и «Закрытый пакет № 1» неправдивы.
К выводу о фабрикации «Официального материала» нас принуждают доказательства. Их мы рассмотрим подробнее в следующих главах чтобы показать: представленные в германском отчёте доводы крайне подозрительны и при тщательном изучении разваливаются. Что касается комплекса документов из «Закрытого пакета № 1», подлинность их невозможна, ибо противоречит всем имеющимся у нас достоверным доказательствам. Кроме того, и другие свидетельства показывают: документы «Закрытого пакета № 1» – подделки.
Неопровержимые доказательства твёрдо подтверждают только один вывод: «официальная» версия Катыни несостоятельна. Но нет никакой другой версии Катыни с обвинениями СССР. Расстрел польских военнопленных лежит на совести либо советских властей, либо нацистов, ибо какой-то третьей силы, способной совершить эти массовые убийства, не существовало. Улики, указывающие на вину Германии, обнаруживаются и в «Официальном материале», и в сообщении Комиссии Бурденко, и в материалах археологических раскопок во Владимире-Волынском. Таким образом, учитывая все имеющиеся доказательства, мы вынуждены признать: польских военнопленных уничтожили гитлеровские оккупанты.
Если кто-то хотел узнать только разгадку тайны Каты-ни – кто на самом деле убил польских военнопленных? – могут прекратить чтение. Виновник определён без тени любого рода разумных сомнений: в катынских расстрелах повинна нацистская Германия.
Подозреваю и надеюсь, что большинству читателей интереснее подробнее познакомиться с доказательствами. Чему и посвящены остальные главы книги.
ГЛАВА 7. ГЕРМАНСКИЙ ДОКЛАД (НАЧАЛО)
«Закрытому пакету № 1» и германскому «Официальному материалу» посвящено больше исследований, чем другим группам документов. Начнём с «Официального материала».
Ложь и противоречия германского доклада.
Среди других жертв, в частности, обнаруживается целый ряд священнослужителей.
75
На самом деле священнослужитель в германском списке значится только один:
Среди опознанных жертв – 2 бригадных генерала, 12 полковников, 50 подполковников… и 10 ветеринаров, а также один военный священник.
76
