Сорокина: «Операция “Умелые руки”»
104
Статья Сорокиной написана в 2005 году с целью дискредитировать точку зрения Бурденко на виновность Германии в катынских расстрелах. У самого Бурденко такое мнение сложилось на основании личного опыта по исследованию мест массовых казней, в том числе в Орле и их сравнению со сведениями из германского «Официального материала».
Сорокина убеждена в справедливости «официальной» версии Катыни и нисколько в ней не сомневается. Она саркастически, даже презрительно относится к Бурденко и к его работе в комиссии. Но доказательствами ошибочности выводов Бурденко она не располагает
Её статья написана как дидактическое пособие по логическим ошибкам: «спорное положение как аргумент» (признание «официальной» версии за истину – без тени сомнения и без единого доказательства); «устрашающие кавычки» (аргументация с помощью цитат, а не доказательств); «апелляция к личности» (вместо оспаривания доводов оппонента) – попытка опорочить личность Бурденко и других членов комиссии, которая обернулась у Сорокиной позорным провалом.
Её единственный вывод сводится к тому, что Бурденко с его обширным опытом работы в местах массовых казней, совершённых гитлеровским оккупантами, пришёл к твёрдому убеждению: поляков в Катыни расстреляли, несомненно, нацисты. Сам Бурденко писал:
Я в бытность мою в Орле, как член Правительственной комиссии, раскопал почти 1000 трупов и нашел, что 200 расстрелянных советских граждан имеют те же самые ранения, что и польские офицеры.
Достаточно тщательно сопоставить описания немецких протоколов и протоколы наших вскрытий, чтобы убедиться в тождестве и обнаружить “умелую руку”…
Таким образом, установленное тождество “метода” убийств в Орле и Катынском лесу является знаменательным и даёт несомненное доказательство, что “умелая рука” была одна и та же, и обличает немцев как виновников Катынской трагедии.
(ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп.114, Д.8, Л.18 и 23. См. URL: https://istmat.info/node/64294.)
Сорокина обходит молчанием тот факт, что Бурденко обладал обширнейшим опытом обследования многочисленных мест массовых казней, каким не обладали медэксперты международной комиссии, привлечённые нацистами в Катынь.
Де Монфор
Дж. Сэнфорд пишет:
Де Монфор в книге ”Убийство в Катыни” (Masakra w Katyniu, pp. 109-119) очень убедительно вскрывает противоречия и ложь советского доклада. (Sanford, p.153 n.93)
Сэнфорд ссылается здесь на польский перевод книги Анри де Монфора «Массовое убийство в Катыни: советское преступление или германское?»
105 Но в библиографии на с.240 Сэнфорд по какой-то причине указывает французское издание, а не его польский перевод.
Де Монфор рассматривает доклад Комиссии Бурденко в главе X (p. 117-130) французского издания. В книге на польском языке это тоже глава X (p.109-119). Мне удалось получить и сравнить оба издания работы де Монфора чтобы убедиться: книга на польском – просто перевод с французского оригинала, поэтому им мы и будем пользоваться далее.
Германский «Официальный материал» изучен Де Монфором недостаточно внимательно. Он, к примеру, пишет об эксгумации 4145 трупов. (p.109) Но в действительности в нумерации нацистского доклада есть много пробелов.
К сообщению Комиссии Бурденко Де Монфор отнёсся тоже без должной щепетильности. Он заявляет:
Поэтому она [Комиссия Бурденко] стала утверждать, что документы, собранные [германскими] следователями в апреле и мае 1941 года [sic! У де Монфора сие должно означать 1943 год], сфальсифицированы все без исключения.
А в подтверждение своих слов он приводит отрывок из сообщения Комиссии Бурденко в собственном переводе:
…Они [нацисты] сняли с убитых ими польских офицеров одежду, изъяли все документы с датой после апреля 1940 года, когда, в соответствии с германским провокационным тезисом, поляки якобы были убиты большевиками…
Здесь – в собственном переводе де Монфора – читаем, будто Комиссия Бурденко винит нацистов в изъятии всех документов, датированных позднее апреля 1940 года. Но вслед за тем де Монфор утверждает:
Как могли немцы заранее изготовить столь различные и такие разнородные документы вроде тех, что были найдены на трупах? (p.119)
В дальнейшем Де Монфор повторяет своё обвинение:
Если бы, чисто гипотетически, я на мгновение признал правдивость тезиса советской следственной комиссии, т.е. что казнь немцами польских военнопленных в сентябре-декабре 1941 года, а затем эксгумация их трупов в марте 1943 года [произведена] с целью замены поддельных документов с датами до апреля 1940 года на подлинные документы, датированные после апреля 1940 года… (p.123-124)
…Русские официально обвинили немцев в фабрикации этих документов… (p.127)
Де Монфор изобличает Комиссию Бурденко за её обвинения нацистов в том, что те заранее сфабриковали документы, найденные затем на трупах. Глава XI его книги называется «Невозможность подкладывания фальшивых документов на трупы» (“Impossibilité d’introduire de faux documents sur les cadavres”).
Однако Комиссия Бурденко никогда не заявляла ничего подобного. Даже в собственном переводе её сообщения Де Монфор отмечает, что нацисты “изъяли у польских офицеров… все документы с датой позднее апреля 1940 года” (“retirèrent des vêtements des officiers polonais… tous les documents portant une date postérieure à avril 1940”).
Де Монфор принимает за истину утверждения «Официального материала», что на трупах не обнаружено насекомых:
Отсутствие на трупе тех, кого профессор Лакассань назвал “тружениками смерти”, – “признак столь же ценный, как и их присутствие, и позволяет установить, что смерть произошла зимой.”
Хотелось бы напомнить: комиссия, составленная из представителей институтов судебной медицины и криминалистики, в своём докладе подтвердила, что на трупах обследованных ими могил не обнаружены следы тех насекомых, которых профессор Лакассань называет “тружениками смерти”. (p.134-135)
Де Монфор ошибается. В нашем рассмотрении германского «Официального материала» мы видели: на трупах, осмотренных двумя врачами, явные признаки насекомых были всё-таки обнаружены.
Критика де Монфором сообщения Комиссии Бурденко оказывается на поверку бесчестной и некомпетентной. То, что Сэнфорд считает её «очень убедительной», показывает, насколько он ослеплён собственной предвзятостью. Ценцяла, к рассмотрению работ которой мы приступаем далее, вообще не упоминает книгу де Монфора.
