Я задумчиво гоняла еду по тарелке.
– У них никогда не будет внуков, Трой.
– Им придется ограничиться безумно счастливым сыном. И двумя потрясающими приемными внуками. Согласись, совсем неплохой вариант. Кроме того, Шейда, нам еще нет сорока. Мы отдали свои долги. Пришло время подумать о том, что делает счастливыми нас.
Он так уравновешивал меня, мы с ним были точно два кусочка пазла, вставшие на места, часть прекрасной картины, которая задумывалась изначально.
Чувствуя холодок подступающей ночи, я плотнее закуталась в шаль.
– Идем в дом, – сказал Трой.
– Еще рано. – Мне не хотелось оставлять эту ночь, эту луну, эту магию, оставшуюся нам до возвращения домой.
– Тогда давай я тебя согрею. – Протянув мне руку, он отвел меня в беседку.
Я оперлась о решетчатые перила. Он включил уличный обогреватель. Из него вырвалась высокая колонна огня, и вокруг тут же стало тепло. Трой приоткрыл встроенную панель и нажал несколько кнопок. Нас окружила тихая музыка.
– Знаешь, чего мы еще не сделали в этот раз? – спросила я.
– Чего? – Он обнял меня.
– Не было крылышек и караоке.
– Это легко восполнить.
Он запел песню Duran Duran – что-то про то, как вечная мечта обретает плоть и кожу, и мы начали танцевать. От его сексуального, хрипловатого голоса у меня по всему телу побежали мурашки.
– Я слушал эту песню, когда увидел тебя в тот день на пруду, – сказал он.
В тот день, когда я нашла мертвую бабочку. Тот день изменил все.
– Караоке прекрасно. А что насчет крылышек? – спросила я, наслаждаясь всем вокруг, выражением глаз Троя, серебристым плеском озера.
– Так вот же они. – Он ухватил мои костлявые локти и захлопал ими в воздухе.
– Трой! – рассмеялась я.
– Я тебя люблю, Свекольная Бабочка.
– И я тебя, Жуткая Вишня.
51. Смех
12 августа 2001 года
Я проснулась среди ночи и села в постели, покрывшись холодным потом.
– Что случилось? – Трой тоже вскочил.
– Черт! – Я закрыла лицо руками и замотала головой. – Черт, черт, черт!
– Шейда! Что слу…
– Как я смогу объяснить все это Джейн? – завывала я ему в плечо.
Рухнув обратно в постель, мы зашлись хохотом – дурацким, нелепым, до колик. Он перекатил меня на спину и прижался ухом к моей груди.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Слушаю твой смех.
Вздохнув, я погладила его волосы.
– У нее теперь есть младенчик.
– У Джейн?
– Да. Маленький мальчик.
– Хорошо. Тогда ей плевать, – улыбнулся он.
По крайней мере, я чувствовала, что он улыбается, потому что было слишком темно, чтобы увидеть. Так что я нащупала его рот и провела рукой по его лицу, впитывая каждый изгиб, каждый контур, каждую косточку внизу под кожей, гладкость ушных мочек, выпуклость глаз под веками.
Когда я проснулась снова, сквозь жалюзи начинали пробиваться первые лучи дневного света.
– Пойдешь пробежаться? – сонно спросила я Троя.
– Не сегодня. – Он прижался ко мне. – Сегодня у меня есть все, что мне нужно.
Мы снова задремали и проснулись от звука захлопывающейся двери. Затем в гостиной залаяла собака, и послышался топот маленьких ножек.
– Черт! – Трой подскочил в кровати. – Черт, черт, черт!
– Что такое? – спросила я.
– Я забыл сказать Эми, чтобы она больше не сдавала коттедж.
Дверь спальни открылась. На нас уставились четыре пары изумленных глаз. Мама, папа, маленький мальчик и семейный питомец.
Мы с Троем посмотрели друг на друга.
Застуканные под одеялом голышом.
– Мне плевать, – прошептала я ему на ухо.
– Уж извините мою невесту, – кривовато улыбнулся Трой нежданым гостям. – У нее грубоватый жаргон.
Мы снова рухнули в постель и захохотали.
– Повтори это. – Я натянула простыню нам на голову.
– Извините мою невесту?
– Мне нравится, когда ты называешь меня своей невестой.
52. Окно
9 мая 2010 года
Я не могла поверить, что с того утра в коттедже прошло уже девять лет. Я могла бы проживать их снова и снова, потому что это были самые лучшие, самые яркие годы моей жизни.
– Надеюсь, дождя не будет, – сказала Наташа, выглядывая в высокое окно.
– Даже если будет, у них есть застекленная веранда, и они смогут натянуть тент. – Я завязала пояс у нее на талии. Яркая фуксия добавила цветовой акцент к нежному платью цвета слоновой кости.
– Знаю, но мне всегда хотелось свадьбу на улице.
– И так оно все и будет. – Я поправила заколки в виде морских звезд, которые поддерживали сложную корону цветов на голове дочери. Крошечные цветы вишни и изящные листики, вплетенные в волосы, придавали ей вид какого-то неземного лесного существа.
– Какая ты красивая, – вздохнула я. – Моя девочка совсем выросла.
– Кто бы мог подумать? – улыбнулась она. Я любовалась на ее отражение в старинном зеркале.
Богемное платье обхватывало ее фигурку и спадало к ногам волнами нежных кружев. Низкий вырез на спине обрамляли шелковые цветы. Кружевные рукава подчеркивали плечи. Она выглядела так, как и должна выглядеть женщина в день своей свадьбы: сияющая, светящаяся и абсолютно счастливая.
– Ой, ну мам, – сказала она, заметив, что я в очередной раз вытираю слезу. – Это же Натан. Наш Натан. Я выхожу замуж за своего лучшего друга.
– Вот и хорошо, – всхлипнула я. – Ой, чуть не забыла. У меня есть кое-что для тебя.
– Твой зонтик с бабочкой?
Тот самый, что подарил мне Трой.
– Теперь он твой, – сказала я. – Я надеюсь, сегодня он тебе не понадобится, но если вдруг что случится, он поможет тебе протанцевать сквозь все на свете. Сквозь все дождливые дни.
– И это? – Она вытащила из большого пакета красное пальто. – Господи! Это же пальто, которое купил тебе папа! Помнишь, как я любила в него наряжаться? И теперь я смогу взять в свой новый дом эти воспоминания. Спасибо, мам. Я так их люблю!
Да, это всего лишь старое пальто и потрепанный зонтик, но я отдавала ей частички своей жизни, вещи, которые принесли мне столько же счастья, сколько я желала ей.
– Не хотелось бы прерывать вас, но все уже ждут, – вошла к нам Джейн со своей четырехлетней дочуркой. – София, смотри, какая Наташа красивая!
