– Мисколо! – рявкнул Стив.
Полицейский тут же примчался на зов.
– Мисколо, проводи, пожалуйста, мистера Редфилда в комнату отдыха и позаботься о том, чтобы он ни в чем не нуждался.
– Слушаюсь, сэр!
Редфилд с явной неохотой встал со стула и вышел вслед за Мисколо из инструктажной. Убедившись, что толстячок удалился на достаточное расстояние и не может слышать их разговор, Карелла проворно повернулся к Маргарет и произнес:
– Расскажите, пожалуйста, о той вечеринке в сороковом году.
– Какой вечеринке? – спросила ошеломленная Маргарет.
– О вечеринке у Рэнди Нордена дома.
– Как… как вы о ней узнали? – ахнула женщина.
– Давайте ограничимся тем, что нам о ней известно, – мягко произнес Стив.
– А мой муж о ней знает? – быстро спросила она.
– Мы его об этом не спрашивали.
– Обещайте, что ничего ему не скажете! – с напором произнесла Маргарет.
– Хорошо-хорошо, миссис Редфилд. Мы просто хотели расспросить вас о Дэвиде Артуре Коэне. Вы нам можете рассказать, как он себя вел в тот вечер?
– Я ничего не знаю, – проскулила женщина и вжалась в спинку стула, отпрянув от детектива. Ее глаза расширились, словно в руках Стива была дубинка, которую он грозился пустить в ход.
– Что он сделал, миссис Редфилд?
– Я ничего не знаю, – повторила Маргарет и часто-часто заморгала. Ее голос напоминал плач раненого животного.
– Миссис Редфилд, – как можно ласковее произнес Стивен, – меня совершенно не интересует, что в тот вечер делали вы. Мне просто хотелось выяснить…
– Я ничего не делала! – закричала Маргарет, вцепившись обеими руками в стул, словно она не сомневалась, что сейчас ее ударят, и готовилась к обжигающей боли.
– А этого никто и не утверждал, – успокаивающе промолвил Карелла. – Я просто хотел узнать, не случилось ли во время вечеринки нечто такое, что могло спровоцировать Коэна…
– Ничего такого там не случилось! – отрезала она. – А сейчас я хочу домой. Где мой муж?
– Миссис Редфилд, мы полагаем, что сию минуту в участке на первом этаже сидит убийца. Он утверждает, что не имеет к убийствам никакого отношения, но если мы узнаем хоть что-нибудь, любую мелочь, способную развязать ему язык…
– Я ничего не знаю. Я хочу домой, – повторила Маргарет.
– Миссис Редфилд, мне не хотелось бы вас смущать или…
– Я ничего не знаю.
– …ставить в неловкое положение. Но если нам не удастся выяснить…
– Я же сказала вам, что ничего не знаю. Я хочу домой. Я ничего не знаю.
– Миссис Редфилд, – спокойным голосом промолвил Карелла, – мы знаем, что случилось в тот вечер у Рэнди Нордена. Нам известно все. Подчеркиваю, все. Мы узнали об этом от Элен Стратерс и Коэна.
– Я ничего не делала, – прикусила губу Маргарет, – это все они.
– Кто?
– Они… другие.
– Вы о ком? – прищурился Стивен.
– Об Элен и Бланш. Это все они. Они, а не я. Не я!
– Что они сделали?
– У них не получалось меня в это втянуть, – проговорила Маргарет. – Я не соглашалась, а уговорить меня они не могли. Я знала, что хорошо и порядочно, а что – нет. Мне было всего семнадцать, но я четко это знала. Понимаете, это все остальные!
– Вы не желали иметь никакого отношения к тому, что случилось, – вы это хотите сказать?
– Да, – закивала женщина, – именно это.
– Так почему же, миссис Редфилд, вы не ушли?
– Мне не дали. Меня держали. Все они, даже девушки… – Голос Маргарет дрожал. – Одни меня держали, пока другие… Слушайте, я ведь даже не хотела принимать участие в постановке. Я играла буфетчицу Мэг, она была буфетчица, понимаете, не такая, как другие девушки… Моя мать сначала даже не разрешила мне играть в спектакле, потому что там было много таких вот девушек… Я согласилась только потому, что меня уговорил Рэнди. Но я не знала, какой он на самом деле человек, пока не оказалась на вечеринке… когда он был с Элен. Вот с чего все началось: с того, что он был с Элен, а все налегали на спиртное…
– Вы были пьяны, миссис Редфилд?
– Нет. Да. Не знаю. Скорее всего, я был пьяна. Будь я трезвая, никогда бы не позволила им… – Маргарет остановилась.
– Чего?
– Ничего. – Она помотала головой.
– Миссис Редфилд, если вам неловко говорить об этом со мной, я приглашу женщину, нашу сотрудницу… побеседуете с ней, – предложил Карелла.
– Мне не о чем с ней разговаривать! – отрезала Маргарет.
– И все-таки я ее вызову, – решительно произнес Стив.
– Еще раз повторяю, мне не о чем с ней разговаривать. Я сама виновата в том, что произошло. Я бы никогда… Думаете, это случилось по моей воле?
– Мисколо, позови сюда кого-нибудь из сотрудниц, живо! – крикнул Стивен.
– Это другие, другие, а не я. Я была пьяной, иначе у них бы не получилось меня удержать, – твердила Маргарет. – Мне было всего семнадцать лет. Я ни о чем таком знать не знала, ведать не ведала – я же была из приличной семьи. Если бы я была трезвой… Они мне всю жизнь поломали. Если бы я знала, что из себя представляет Рэнди, какой он на самом деле мерзавец… и остальные тоже… В особенности Элен… Если бы я это знала… Я бы ни за что не пошла на эту вечеринку, я бы не взяла в рот ни капли спиртного… Да я бы вообще не стала принимать участие в спектакле! Если бы я только знала, что из себя на самом деле представляют эти парни и девушки, если бы я знала, что они способны со мной сотворить… Если бы я только это знала. Но мне же было всего семнадцать, я ни о чем таком не думала! Решила, что это будет милая, веселая вечеринка… Кроме того, туда собирался и профессор Ричардсон… Но они начали выпивать вместе с ним, а потом, когда он ушел, где-то около полуночи, они уже всерьез взялись за алкоголь. А я до этого ничего крепче пива в рот не брала, а они все подливали и подливали… Я и не заметила, что все уже разошлись, а нас осталось только шестеро…
Альф Мисколо увидел, как по коридору в сторону инструктажной прошла женщина в полицейской форме, и облегченно вздохнул – развлекать Льюиса Редфилда осталось недолго. Вначале Редфилд быстро просмотрел несколько газет, но вскоре они ему наскучили, и вот теперь он нетерпеливо ерзал на стуле, то и дело окидывая взглядом комнату отдыха, на самом деле представлявшую собой маленький закуток, отделенный перегородкой от канцелярии. Мисколо хотелось, чтобы Редфилд с женой поскорее отправились домой и он смог наконец заняться делом. Женщина в форме скрылась из виду, а Редфилд продолжал снова беспокойно ерзать на стуле, словно подозревал, что его супругу в данный момент терзали в камере пыток.
Мисколо был женатым человеком и, желая приободрить толстячка, произнес:
