Крутилин достал блокнотик, огрызком карандаша сделал пометку:
— Как звать лакея?
— Фимка. То бишь Ефим. Ефим Баранов.
— Я могу его опросить?
— Зачем? Разве моих слов недостаточно? — разозлился Шелагуров. — Если у вас все, не смею задерживать.
— Простите, но должен задать еще…
— Раз должны, задавайте побыстрее. Не видите, занят?
— Гуравицкий отбыл на курьерском, который отходит в два ночи?
— Да.
— То есть пробыл у вас почти сутки, — сделал вывод Иван Дмитриевич, заглянув в расписание. — Чем здесь он занимался?
— В смысле?
— Ну… — запнулся Иван Дмитриевич. Вопрос казался ему простым и понятным. — Как провел тот день?
— Обыкновенно. Впрочем, ведь вас не приглашают гостить в поместьях? Значит, придется объяснять. Гуравицкий сперва позавтракал, затем покатался на лошади, потом присутствовал на званом обеде по случаю именин моей сестры. Обед по обыкновению затянулся до полуночи… А после Гуравицкий откланялся и уехал.
— О чем вы разговаривали?
— Лично я ни о чем. Я видел его впервые. Гуравицкий не моя родня, кузен супруги.
— С ней могу поговорить?
— Ни в коем случае. Мэри беременна, плохо себя чувствует.
— А с вашей сестрой?
— Тем более.
— Что? Тоже беременна? — решил осадить заносчивого помещика Крутилин.
— Что вы себе позволяете? — вскочил Шелагуров. — Убирайтесь.
— Я при исполнении…
— Исполняйте у себя в Петербурге. А здесь, в Новгородской, столичная полиция расследовать не имеет права.
— Думаете, я по своей воле приехал?
Иван Дмитриевич достал из потертого портфеля листок и протянул помещику. Шелагуров пробежался по строчкам: «…прошу оказать всяческое содействие в расследовании…» Открытый лист, подписан министром внутренних дел.
— Матушка Гуравицкого задействовала все связи на поиски сына, — объяснил Крутилин. — Так что? Позволите опросить домашних? Или за исправником послать?
Шелагурову пришлось сменить тон:
— Сам расскажу. Садитесь.
Александр Алексеевич умолчал лишь о выстреле в кабинете.
— Зря вы Гуравицкого отпустили! — воскликнул в сердцах Крутилин, когда Шелагуров закончил. — Опасный субъект.
— Не мог поступить иначе.
— А вдруг Гуравицкий по примеру Каракозова пойдет с оружием на государя?
— Типун вам на язык. Присутствовали на казни?
— Разумеется.
4 апреля 1866 года у ворот Летнего сада студент Дмитрий Каракозов пытался застрелить императора. 3 сентября 1866 года по приговору суда преступник был повешен.
Со времен декабристов Петербург не видел казней. Интерес у публики она вызвала огромный. Еще засветло улицы, что вели к Смоленскому полю (обширному пустырю к западу от 18-й линии), были запружены экипажами. Народ попроще шел пешком. Любопытство было так велико, что женщины, которым не с кем было оставить младенцев, взяли детей с собой. Все возвышения и крыши были усеяны зрителями. На самом Смоленском поле яблоку было негде упасть. Предприимчивые жители Васильевского острова натащили туда стулья, столы, скамейки. Такса за сидячее место доходила до десяти рублей.
Для предотвращения беспорядков с пяти утра на Смоленском поле находился весь личный состав петербургской полиции, четыре роты гвардейской пехоты и эскадрон лейб-гвардии казачьего полка. По пути следования позорной колесницы, которую сопровождал отряд конных жандармов, стояли войска. Однако беспорядков не случилось. Собравшаяся публика приветствовала казнь одобрительными возгласами.
— Что ж, приятно было познакомиться, — поднялся Шелагуров. — Мой экипаж отвезет вас на станцию…
— Благодарю. Однако сперва все-таки опрошу Разруляева.
— Он-то вам зачем? — искренне удивился помещик. — После дуэли Сергей Осипович сразу уехал…
— Куда?
— В Малую Вишеру.
— Мог он там сесть на курьерский?
— Не просто мог, он в него сел.
— А теперь представьте… Разруляев садится в вагон и сталкивается там с человеком, который только что лишил его невесты, куска хлеба, унизил у всех на глазах…
— Послушайте, Иван Дмитриевич, я все объяснил. Гуравицкий бежал за границу.
— А почему мать не известил? Странно, не так ли? По вашим же словам, относится к ней с большой заботой, даже перед собственной казнью нашел способ послать ей весточку.
— Адрес Наташки запомнили? — уточнил Крутилин, все-таки, невзирая на возражения помещика, опросив Разруляева.
— Да. А вы?.. Вы к ней поедете?
— Непременно. Что-нибудь передать?
Сергей Осипович опустил голову.
Крутилин тщательно проверил полученные им сведения. Кассир станции Веребье хорошо запомнил молодого человека, который приобрел билет в третий класс. Начальник станции видел, как под присмотром Фимки Гуравицкий садился в вагон. Однако ни кондуктор, ни обер-кондуктор курьерского состава припомнить его не смогли. Что не удивительно, все-таки месяц прошел. Зато в маловишерском буфете хорошо запомнили Разруляева. В честь его будущей свадьбы угощались не только посетители, но даже извозчики и их кобылы. Кондуктор вагона первого класса, в котором ехали Сергей Осипович с Наташкой, был обеспокоен появлением столь странной парочки и до самого Петербурга не сомкнул глаз. Подозревал, что мужчина лишь изображает опьянение, а на самом деле намерен совершить грабеж. Но до Николаевского вокзала ни Наташка, ни Разруляев купе не покидали.
Наташка открыла Ивану Дмитриевичу, кутаясь в халат. Было видно, что больна. После участливых расспросов призналась, что носит ребенка и что беременность протекает тяжело. Показания Сергея Осиповича подтвердила.
Крутилин долго мучился, не зная, как поступить. Он и сам был женат без любви, и тоже из-за денег. И подобно Разруляеву вдруг обрел любимую. Ангелина, Геля, солнышко, свет в окошечке. С ней и посоветовался.
После чего написал Сергею Осиповичу письмо, в котором сообщил, что тот скоро станет отцом.
Глава 3,
в которой читатель совершит экскурс в историю сыска, а Крутилин раскроет убийство, предсказанное в первой главе
В античные времена поиск преступника и доказательств вины считался личным делом потерпевших. Наметив подозреваемого и собрав улики, истцы обращались к судье, который, выслушав стороны и свидетелей, выносил вердикт — виновен обвиняемый или нет.
Схожий порядок сохранился и в Средневековье, с той лишь разницей, что решение выносилось теперь не по итогам слушаний, а по результатам судебных испытаний: водой, огнем, крестом или раскаленным железом. Если, к примеру, обвиняемый вытаскивал украденное кольцо из кипящей воды и при этом не обжигался, значит, его оговорили. Для установления «истины» суд мог назначить и боевой поединок между истцом и ответчиком. Следует отметить, что в суд имели право обращаться только лично свободные, споры между крестьянами разрешал их феодал.
