От возмущения Сашенька чуть не закричала. Неужели Ломакин судью подкупил?
Господин с четками наклонился к соседу, прошептал ему что-то на ухо, тот тотчас вскочил и направился к выходу. Александра Ильинична тоже встала, выбежала с хоров и быстро, как могла — попробуйте-ка сбежать по лестнице в длинном до пят платье с турнюром, — спустилась вниз. Однако у зала заседаний никого не застала, публика успела разойтись. В тщетной надежде княгиня приоткрыла дверь и заглянула внутрь, но там только Диди о чем-то спорил с судьей.
Куда же направилась Желейкина?
Куда, куда? Конечно, к ним домой. Потому что там ее дочка — Александра Ильинична поручила присмотр за Лизой гувернантке младшего сына. Господи! Если Дуплет проследит за Желейкиной, в опасности окажется не только она, но и Володя. Скорей, скорей на Сергеевскую!
Выбежав на Литейный, княгиня махнула извозчику, уселась в сани и велела мчать. «Ванька» выказал недовольство столь скромным маршрутом, Александра Ильинична показала ему серебряный рубль.
Швейцар, видимо, отлучился — массивную дубовую дверь на тугой пружине княгине пришлось открывать самой. Нет, не отлучился, а весь в крови валяется на полу. Жив? Жив: что-то промычал, когда дотронулась.
Конечно, разумом Сашенька понимала, что надо бежать за дворником, но материнское сердце влекло ее наверх. Княгиня буквально взлетела на третий этаж. Дверь в квартиру была распахнута — камердинера Тарусовых Дуплет выволок на площадку и приложил кастетом, да с такой силой, что Тертий потерял сознание. И даже это не остановило Сашеньку — она бесстрашно вошла и двинулась по коридору, вслушиваясь в доносившийся разговор, аккомпанементом которому служил плач детей.
— И что ты собиралась рассказать? — звенел неприятный голос. — Громче, громче говори! Эй, Дуплет, заткни-ка детей.
— А ну цыц, твари! — рявкнул громила.
Это он на кого, на Володю? Кравшаяся по коридору Сашенька огляделась по сторонам. Чем бы огреть криминалистов? Из развешенных по стенам предметов на оружие походила только швабра. Ее и сняла.
— Который твой? — донесся голос Ломакина.
В ответ — молчание.
— Девочка, — подсказал хозяину Дуплет.
Хоть и вертел головой на процессе, слушал внимательно.
— Точно, — вспомнил Ломакин. — Значит, мокрохвостка едет с нами. И коли завтра ляпнешь не в масть, порву ее на куски.
Сашенька осторожно заглянула в детскую — Дуплет стоял у двери. Сейчас она ему как врежет!
Княгиня выскочила, замахнулась…
— Мама, мамочка, — бросился вперед Володя.
Дуплет обернулся, увидел летевшую в его голову швабру и успел от нее увернуться. А потом огромными лапищами схватил княгиню за горло и приподнял.
— Это еще кто? — удивился Ломакин.
— Жена поверенного, — пояснила Желейкина.
— Задушить? — спросил у хозяина Дуплет.
После оплошности с Франтом инициативу он больше не проявлял, действовал исключительно по команде.
— Не стоит. Папашка ейный человек непростой, вони будет на весь Невский.
— А ежели в полицию заявит?
— А мы мальца ее заберем, чтоб помалкивала. Отпусти, не то помрет.
Дуплет поставил княгиню и разжал хватку. Сашенька, хватая ртом воздух, осела на пол.
— Уходим, — приказал Ломакин.
Громила схватил детей и потащил в коридор.
Сперва Антон Семенович услышал звонок в дверь, потом шаги по коридору, подумал, что с базара вернулась Матрена, и продолжил чтение иска. Однако сразу за первым раздался второй звонок. А вслед за ним — грохот, будто где-то вдалеке, возможно на лестнице, что-то упало. Затем Антон Семенович услышал топот ног, испуганный крик Желейкиной, плач детей, грубые мужские голоса.
Неужели Ломакин с Дуплетом посмели вломиться к Тарусовым? Да что ж такое? Как посмели? Эх, жаль, после увольнения из полиции он перестал «ремингтон» носить — больно был тяжел. Да и зачем? Иски и ходатайства им не напишешь. Кто знал, что криминалисты наберутся наглости ворваться в квартиру присяжного поверенного. А у Тарусова из оружия одни дуэльные пистолеты, подарок его папаши на совершеннолетие. Позавчера один из них Антон Семенович прихватил в съезжий дом, чтобы Шалина смутить.
Что ж, за неимением оружия нарезного придется обороняться ими.
Аккуратно, боясь скрипнуть половицей, Выговский встал, подошел к лакированной шкатулке, которую князь держал на книжной полке, открыл крышку. Если внутри не окажется отлитых пуль, на Ломакина с Дуплетом придется идти с голыми руками.
Слава богу, пули в шкатулке нашлись. Выговский торопливо разорвал валявшуюся на столе газету, насыпал в дула порох и затолкал туда пыжи с пулями. Конечно, оружие то еще — и осечку способно дать, да и вообще не выстрелить.
Господи, что там происходит? Что за крики? Антон Семенович прислушался. Никак Александра Ильинична вернулась? Только ее здесь не хватало! Так, так… Похоже, Ломакин с Дуплетом уходят. И детей с собой забирают.
Антон Семенович прикинул, как действовать. Решил, выйдя в коридор, скомандовать: «Полиция! Руки вверх!» Сопротивляться властям у преступников не принято — себе дороже, еще перестреляют как цыплят, должны сдаться. А вдруг нет? У Дуплета наверняка при себе револьвер, из которого он Франта уложил. Дуэльные пистолеты против него — аргумент никудышный. Но как он, чиновник полиции, пусть и бывший, допустит похищение детей? Нет, делай что должно, и будь что будет. Господи, помоги!» — прошептал Выговский.
Лиза с Володей кричали и извивались в руках злодея. Дуплет задумал «успокоить» их в коридоре, шарахнув о стены, но только он туда вышел, как в его правую ногу вонзились «иглы». От острой и неожиданной боли громила взвыл и выронил детишек. Они тут же юркнули обратно в детскую. Дуплет попытался побежать за ними, но «иглы» не пустили, впились еще сильнее. Что ж такое? Он нагнулся и увидел… кота! Наглого рыжего кота, который вцепился в его голень когтями и повис. Громила схватил мерзавца за шкирку, но отцепить от ноги кота было совсем не просто!
— Что с тобой? — обернулся к нему Ломакин.
И тут кто-то скомандовал из темноты:
— Полиция! Руки вверх!
Дуплет, побывавший в десятках передряг, будто по волшебству забыл про боль, за долю секунды вытащил револьвер, однако выстрелить не успел — пуля Выговского вошла ему в сердце.
Антон Семенович успел сделать шаг назад и спрятаться за угол, что спасло ему жизнь — пуля Ломакина чиркнула о стену. В ответ Выговский разрядил в криминалиста второй пистолет. К немалому удивлению, он стрелял на звук и с левой руки — и попал точно между глаз. Ломакин рухнул на колени, потом лбом ударился об пол.
