– Нет, дружок, ты останешься со мной, – велела ему Сашенька. – Никуда тебя от себя не отпущу. Во всяком случае сегодня.
Женя с Таней ушли на поиски, Володя принялся за булку.
– И где ты был? – спросила у него княгиня.
– Прятался. Ящик на палубе красный, а в нем песок. Туда и залез.
Сашенька два раза пробегала мимо пожарного ящика, над которым висела лопата. Почему не заглянула? И вдруг поняла. Да потому что без посторонней помощи Володя в этот ящик залезть не мог. В сей миг кусочки смальты, которые никак не хотели стыковаться, склеились в общую картину. Каждая деталь нашла свое объяснение. И неожиданное предложение Нины поехать сегодня в Кронштадт, и мушкетерское рукопожатие у калитки, и даже ужас в глазах детей, когда Четыркин решил отправиться вместе с ними.
Ох уж эта Нина! Голову ей следует открутить. Собственные дети тоже хороши. Ну, она им покажет.
Княгиня приступила к допросу:
– А как ты в ящик забрался? Он ведь высокий. Крышка небось тяжелая?
– Ага, – сказал, слизывая пудру с пальцев, Володя. – Женя еле открыл.
– То есть спрятаться тебе Женя помог?
Малыш от испуга снова закрыл рот руками. Потом отвел глаза и пробормотал:
– Женя еле открыл, когда нашел.
– А кто залезть помог? – рассердилась на наглое вранье княгиня.
– Никто! Сам.
– Лучше правду скажи. Чуть с ума не сошла, чуть не поседела. Понимаешь, что натворил? Официант, ну-ка, еще коньяку.
Видя, что княгиня на взводе, что готова сорваться, схватить Володю и вытрясти признание, Наталья Ивановна сама обратилась к нему:
– Володечка, ты ведь знаешь – врать плохо. Мальчики, что врут, вырастают негодяями. Ты же не хочешь превратиться в негодяя?
Володя обиженно помотал головой.
– Тебя Женя спрятал?
Малыш кивнул.
– Зачем?
Молчание.
– Я вам скажу зачем, Наталья Ивановна, – произнесла Сашенька, глотнув коньяка. – Это их Нина подговорила. Чтобы незаметно покинуть пароход. Разве не так? Что молчите, князь?
Если Сашенька обращалась к отпрыскам на «вы» и по титулу, значит, жди расправы. Дети это знали.
– Да, – тихо подтвердил Володя. – Нине надо князя Уружадзе спасать! Его в темнице держат. Если Нина не поможет, его пошлют на ка…
Мальчик от волнения не мог вспомнить куда. Не на казнь, но слово очень похоже.
Сашенька подсказала:
– На каторгу?
– Да, – обрадовался Володя. – А что хуже: казнь или каторга?
– У отца спросишь… Когда расскажу про ваши художества…
– Не надо, мамочка, не надо.
Наталья Ивановна положила свою руку на Сашенькину. Мол, успокойтесь.
– Нину ее родители никуда не пускают. А ей надо. Чтобы Уружадзе спасти, – принялся объяснять Володя. – Мы решили помочь. Ведь друзьям надо помогать. Во всех книжках так написано.
– А в книжках не написано, что надо чтить родителей, быть послушными и честными?
Наталья Ивановна тихонько шепнула княгине:
– Александра Ильинична, можно вас на пару слов?
Они пересели.
– Не ругайте Володю. Он не виноват. Наоборот, горд собой. Ведь старшие взяли его в компанию и доверили тайну. Разбираться надо с ними.
Княгиня медленно допила рюмку:
– Вы правы. Я просто не могу успокоиться. Не владею собой. Чуть не умерла. И все из-за какой-то Нины. Как они посмели?
– Они дети. Им еще сложно просчитать последствия своих поступков.
– Тоже мне, дети. Женьке в будущем году в университет.
– Они хотели помочь несчастной Золушке, у которой пусть не мачеха, а отчим, но такой же злой и отвратительный. Ущипнул меня вчера, словно кухарку. Не ругайте Таню с Женей. Этим лишь оттолкнете их от себя. Попробуйте объяснить деликатно.
– Вы что? Тоже с ними в заговоре?
– Нет, что вы. Нина не рискнула бы меня вовлекать. Понимает, что я старше, что я не позволила бы…
– Простите. И спасибо за поддержку. Согласна, мне надо успокоиться и даже сделать вид, что ничего не знаю. И при случае вывести их на разговор. Но как же тяжело. Сейчас станут врать, что Нина отстала. Случайно отстала. Как это мерзко…
Сашенька не ошиблась.
Дети вернулись с озабоченными лицами:
– Матрос, что проверял билеты, сказал, что девушка, похожая на Нину, сошла на берег. Искала ребенка, – заявил Евгений.
– И на пароход не возвращалась, – добавила Татьяна.
Дети замолчали, ожидая реакцию Сашеньки.
Та натужно улыбнулась:
– Значит, приедет на следующем пароходе. Мы ее на пристани подождем.
Таня с Женей переглянулись.
– Ну, а теперь на палубу, – поднялась с венского стула княгиня. – Расскажу про Кронштадт.
– А на кроватях попрыгать? – возмутился Володя.
Спальные места в каюте были двухъярусными, таких малыш еще не видел.
– Потом, – пообещала Сашенька.
Володя насупился.
– Вы, конечно, помните, что Меншиков и до строительства своего дворца часто бывал в Ораниенбауме. Но зачем?
Старшие молчали в пользу Володи, но тот был обижен (двухъярусные кровати куда интересней!) и ответить не соизволил.
Пришлось Сашеньке:
– Петр Первый, заложив город в дельте Невы, быстро понял, что тот уязвим с моря.
– Карамзин, кстати, считал Петербург «бессмертной ошибкой великого преобразователя», – ввернула Таня.
Сашенька порадовалась. Дочь не пустышкой, не ветреной барышней растет. Книжки умные читает. А что с норовом да с характером – так и сама была такой.
– Согласна с Карамзиным, – сказала княгиня. – Найти такое неудачное для города место надо было постараться. Но Петр Первый, отдадим ему должное, быстро понял свою ошибку и в первую же зиму повелел возвести крепость, способную защитить город с воды. Для ее строительства выбрал остров Котлин. Кто знает, что значит Котлин?
– Чухонского не изучал, – рассмеялся Евгений.
– Это не по-чухонски.
– Шведский тоже.
– Шведы, между прочим, сей остров называют Ретузари, – едва не сломав язык, выговорила Сашенька. – Когда Петр решил его завоевывать, он отправил туда большой отряд солдат. Небольшой шведский гарнизон, охранявший остров, завидев русские лодки, перепугался и в спешке ретировался. Даже котел бросили, в котором уху варили. Петр, про то узнав, повелел остров впредь звать Котлиным, а на гербе нарисовать котел. Зимой 1704 года тут началось строительство крепости, руководил которым Александр Меншиков. Вот почему он так часто ездил в Ораниенбаум. Оттуда по льду залива до Котлина всего пять верст. Строили крепость, вернее первый форт Кроншлот, следующим способом: прямо на льду сколачивали ряжи, внутри которых рубили проруби, а потом засыпали их камнями. Шведы, открыв весной 1704 года навигацию, неожиданно обнаружили в родном для себя Финском заливе вражеский форт, закрывший им проход к Невской губе.
