Вот он, легок на помине! Подтянулся с соседней крыши, подхватил пистолет, побежал, рискуя сорваться, но, увидев загнанного Тихона, остановился, перевел дыхание и прицелился:
– Молись, сука!
– Милостивый государь! – начал Тихон. – Вы, верно, сумасшедший? Я вас не знаю!
– Знаешь, Тихон! Знаешь!
– А-а-а! Денис Кондратович! Вы! А то я испужался! – Денис поразился волшебному преображению. Из чиновника Тихон в секунду превратился в крестьянина. Ссутулился, лицо сморщилось в хитровато-преданной гримасе. Теперь слугу Тучина можно было узнать даже без бороды и косматых волос.
– Молиться будешь?
– Убить хотите? Из-за пятидесяти тысяч? – Тихон расстегнул мундир, достал пачку банкнот и незаметно сделал шаг. – Так я верну! Нате! Только не губите! Жена, деток десять душ! Пожалейте!
– Нет!
– Угаров! Подумайте! Вы бедны! У меня с собой еще сто пятьдесят! Поделюсь! – Шаг, еще один.
«Погоди чуток, сейчас я тебя угощу кастетом. Только б не сорваться!»
– Даю минуту! Молись! Потом стреляю!
– Денис Кондратович! Разве можно так, без покаяния? – Еще шажок.
– А Тучина ты с покаянием душил?
– Тучин убит? – удивился Тихон.
– Не двигайся!
– Хорошо, хорошо! Один лишь вопрос! На Средней Мещанской его?..
– Не помнишь, что ли?
– Еще раз говорю! – еще полшага. – Я ни при чем!
– Врешь! Откуда про Мещанскую знаешь?
– Из записочки Тучина! Когда он с маскараду вдруг вернулся, я струхнул. Деньги-то уже куклой подменил. Но Александр Владимирович впопыхах не заметил. – Тихон все ближе и ближе подходил к Угарову. – Ну, вот печать на письме и сломал! Любопытно мне стало, куда едет и сколько у меня времени, серебришко еще хотел прихватить…
– Врешь! У тебя в мешке нашли проволоку, которой его задушили, рясу, карты! Врешь, гад!
– Уверяю вас, вы ошибаетесь!
Дистанция сокращалась! Господи, помоги!
Тихон задумался. Голубые-голубые глаза прищурились.
– А хотите, я вам имя убийцы назову? – Убаюкивающие обертоны неожиданно пропали. Тихон говорил серьезно. Настолько, что Угаров ему сразу поверил.
Неужели Тоннер прав? Тихон второй мешок просто украл! У кого?
– Пистолетик киньте!
– А если соврешь?
– Слово дворянина!
– Сперва брось кастет!
Тихон выкинул оружие без сожаления. Похоже, свезло! Выпутался! И при деньгах остался! А убийцу не жалко, самое место ему на виселице.
– Баляйкин!
Вот дьявол! Из отворенного настежь чердачного окошка неожиданно вылезли Кокурин и Яхонтов.
Искали они недолго. Возница, что подвез Угарова, проследил, как чудаки-сибиряки бегают по крышам. Кокурину с Яхонтовым оставалось лишь незаметно подойти к нужному дому и тихо подняться по лестнице.
Диспозиция менялась. Договариваться придется по новой.
– Петр Кузьмич! – Тихон приветливо помахал приставу пачкой денег и кивнул, приглашая к разговору без свидетелей.
Яхонтов понимающе подмигнул:
– Денис Кондратович! Отдайте-ка мне пистолетик! Еще убьете кого!
Угаров нехотя протянул оружие:
– Тихон знает убийцу! Его надо допросить!
– Разберемся. Кокурин! – крикнул Петр Кузьмич.
– Я, ваше благородие! – помощник щелкнул каблуками на обледенелой покатой крыше и чуть не навернулся.
– Арестуй-ка господина Угарова за противодействие следствию.
– Что? – возмутился Денис.
Яхонтов огрызнулся:
– Я вас предупреждал! Не лезьте! Не путайтесь под ногами! Кокурин! Тащи его в участок!
– Есть! – богатырь схватил Дениса за шкирку и втащил за собою в чердачное окно.
– Ну что, Баляйкин! Или как тебя теперь, Тихон, кажется! Улов при тебе? – Яхонтов навел на преступника угаровский пистолет.
– А как же! Все тут! – Тихон хлопнул себя по груди.
– Скидывай мундир! Скидывай, скидывай! Не простудишься!
– Петр Кузьмич! Помилуйте! Это грабеж! Давайте по-честному, как в прошлый раз!
– Нет, брат! Наворотил ты делов! Половиной не отделаешься!
– А гарантии?
– Как обычно! Отпущу на все четыре стороны!
Тихон, скрипя зубами, скинул мундир.
– А теперь пять шагов назад, – приказал Яхонтов. – Парень ты прыткий! Еще огреешь чем! Вчера двоих вырубил!
– Живы? – с надеждой спросил Тихон.
– Живы, живы! – усмехнулся Петр Кузьмич, видя, как Тихон перекрестился. Вот чумной! Пятерых завалил, а комедию ломает. – Отойди назад! Убедиться хочу. Вдруг ты мне куклу подсунул!
– Смеешься, Петр Кузьмич! – Тихон осторожно, оглядываясь, сделал четыре шага. Дальше некуда. Улица!
Яхонтов, не опуская пистолета, поднял мундир и заглянул в карманы:
– Ого! Тыщ сто пятьдесят!
– Обижаете! Двести!
– Молодец! Старику на пенсию! – Яхонтов взвел курок.
– Петр Кузьмич! – глаза Тихона округлились от ужаса. – Ты ж…
– Я слово держу! Вон они! Твои четыре стороны! Прыгай!
Тихон смотрел растерянно, как хищник, внезапно ставший добычей.
Не хотелось Петру Кузьмичу лишний грех на душу брать. Прыгнет или нет? Вот кабы прыгнул! Ан нет! Дернулся! Рванулся вперед!
Пуля вошла в живот. Тихон скорчился, упал, покатился по крыше, но с нее не рухнул – помешало ограждение, кованый поребрик высотою по колено. Дьявол! С такой раной он может и сутки, и двое протянуть! Скинуть? В крови измажешься! Доказывай потом, что при бегстве застрелил.
– Убийца! – из чердачного окна неожиданно вылез Угаров. Услышав выстрел, он извернулся, укусил Кокурина за руку, тот от боли выпустил его на миг. Дверь с лестницы на чердак Денис запер. Слышно было, как Кокурин пытается вышибить ее плечом.
Угаров схватил пристава за грудки:
– Убийца, взяточник! Негодяй!
Петр Кузьмич безуспешно пытался вытащить саблю.
Увидев Угарова, Тихон начал хрипеть. Денис отпустил Яхонтова и осторожно спустился к раненому.
– Кто… Кто убийца?
Тихон только хрипел, изо рта пошла кровь.
«Сейчас кончится!» – обрадовался Петр Кузьмич.
– Щас, гад, ты попляшешь! – из чердачного окна на полном ходу выпрыгнул Кокурин и на шинели, как на санках, покатился на Угарова с Тихоном.
Хлипкий поребрик не выдержал. Все трое полетели вниз.
