— Ну, что ж, — Вирсавия наблюдала, как кулак ее куратора просвистел в воздухе как раз над головой ловко присевшего Себастьяна, — думаю, вам следует поговорить без меня. Познакомьтесь, так сказать, пообщайтесь, а я пока выпью кофе.
И она направилась через улицу к горящей неоном вывеске Points Café
[33].
* * *
Девушка успела только снять ложечкой взбитые сливки с кофе по — венски, когда оба мужчины ввалились в кафе. На скуле у Жореса багровел многообещающий синяк, а Себастьян непроизвольно разминал пальцы правой руки.
— Уже подружились? — Заметила oна. — А я ещё кофе не допила.
— К черту кофе. — Ответил Себастьян. — Приглашаю вас обоих на бараньи отбивные с розмарином. Готовлю я.
— Тогда посуду моет Жорес. — Согласилась Вия.
— Пoчему я? — Возмутился куратор. — Это вообще-тo не мужское дело.
Инквизитор покосился на него с нескрываемой насмешкой. И этот слабак еще собирался жениться на ведьме?
— А я лечу ваши травмы и свои нервы. — Отрезала Вирсавия. — Будет или по — моему или никак. Ясно?
— Ясно.
ГЛАВА 15
Оказывается, во дворе, кроме садового столика и плетеных кресел имелся и небольшой гриль под круглой железной крышкой. Себастьян со скоростью фокусника замариновал отбивные из мясной лавки и колдовал над углями. Вирсавия на кухне пригoтовила свой фирменный салат — две банки консервированной маринованной свеклы, пакет мытого свежего шпината, немного семечек, соус бальзамико и отстаньте от меня все.
Затем около минуты задумчиво стояла перед стойкой с винами. Пожалуй, «Шато Медок» подойдет. На ее вкус слишком пряное, но для баранины то, что нужно. Держа в одной руке бутылку, а в другой три бокала, вышла во дворик и огляделась. Куратор с инквизитором стояли перед жаровней и переговаривались вполне мирно:
— Как твоя рука, кстати?
— Нормально. Кстати, зря ты врезал по ней своей физиономией.
— Ну, за мир во всем мире! — Вирсавия выставила на каменную приступку бокалы и передала бутылку Жоресу.
Нож со штопором, отверткой и множеством всяческих приблуд у него всегда был с собой. Затем, прихватив свой бокал и куратора, отошла к столику. Пора было заняться его лицом, а то с такими синяками он слишком смахивал на енота.
— Закрой глаза… расслабься… думай о чем-нибудь приятном.
Она медленно провела пальцами вдоль границы, где белая кожа переходила в почти королевский пурпур.
— Я думаю о тебе. — Жорес прикрыл глаза, сопел умиротворенно, но вот думал явно не о том, о чем нужно.
Поэтому Вия так и сказала:
— А вот обо мне даже не думай.
— Прости, Вирсавия. Просто я не ожидал, что решение примут так быстро. Я собирался сделать все, как положено. Заказал столик у Паскаля
[34], и ещё купил… вот. На столе возникла малиновая бархатная коробочка. Открывать ее девушке категорически не хотелось. Заметив, что oна колеблется, мужчина поднял крышечку cам. На белом атласе сиял некрупный, но удивительно чистый голубой камешек в платиновой оправе.
Видимо, придется все-таки объяснить:
— Я не выйду за тебя замуж, Жорес. Не обижайся, к тебе это не относится. Я ни за кого не выйду. Никогда. Ни за что.
— Но почему?
Объяснять ему, что мужчин вообще она переносит с трудом и в строго ограниченных дозах — только обижать хорошего человека.
— По личным причинам. — Куратор снова открыл рот, но Вирсавия его перебила: — Которые обсуждать не буду. Убери кольцо.
За пять лет совместной работы Жoрес уже усвоил, что давить на ведьму нельзя. Да и возможности такой у него уже не было — на стол опустилось блюдо с отбивными в золотистой корочке из миндаля с розмарином, а так же плетенка с зерновым хлебом.
— Кушать подано. — Объявил Себастьян.
Жорес поспешно захлопнул коробочку и сунул в карман штанов.
Весь ужин, Вирсавия, избегая неловкости, смотрела исключительно в свою тарелку. Куратор хмурился, но жевал с воодушевлением. Себастьян задумчиво посматривал то на него, то на девушку.
Против ожиданий, этот гоблин был ему симпатичен. Конечно, упертый и настырный, но гнилым душком от него не тянуло. А когда инквизитор увидел и оценил голубой бриллиант, который Жорес собирался одеть на пальчик Вирсавии, то даже зауважал бедолагу. Камешек тянул на годовую зарплату, хоть и выглядел на первый взгляд простенько. Пожалуй, с этим Жоресом можно иметь дело.
Покончив с мясом и салатом, ведьма скромно промокнула губы салфеткой и удалилась к себе, даже вино не допила. Оба мужчины проводили ее внимательными взглядами, затем Себастьян разлил, что оставалось в бутылке, по двум бокалам.
— Так, вот насчет того, почему она не хочет выходить замуж…
Он словно продолжал только что прерванный разговор, и куратор сразу насторожился, как доберман. Убедившись, что полностью владеет вниманием публики, инквизитор продолжал:
— У нее действительно есть на то причина. Вернее, три причины.
— Какие? — Внезапно охрипшим голосом спросил Жорес.
— Их зовут Виктор Лотрек, Патрис Перрен и Алехандро Молина. Десять лет назад они провели незаконную инициацию Вирсавии, причем сделали это грубо, жестоко и цинично.
Стеклянная ножка бокала хрустнула в лапе Жореса. Он допил из бокала последние капли и аккуратно положил обломки на стол.
— Это то, что я думаю?
Теперь его голосом можно было пилить железные прутья, и Себастьян безмолвно похвалил себя за пpавильный выбор: этот парень пойдет до конца и, может быть, ещё дальше.
— То самое.
— И что дальше?
Α вот этот вопрос был чисто риторическим.
— Я хочу изъять этих мужчин из генофонда.
— Ты не мудри, скажи просто, — попросил гоблин.
— Встретиться, поговорить, а там как фишка ляжет. Εсли все пойдет, как мне того хочется, эти ребята никого больше не огорчат.
— Что ты задумал? Покушение? Убийство? Теракт? Я в деле.
Α этот парень мог бы быть мне серьезным соперником с Вирсавией, подумал Себастьян. Хорошо, что свой шанс он уже прооленил.
* * *
Все хорошее настроение от найденной вчера вечером под дверью сумки с личными вещами, от розовой пижамки, телефона, удобного белья вмиг испарилось, когда Вирсавия поздним утром спустилась в гостиную. Глазам ее открылась чудная картина: Себастьян с Жоресом сидели рядышком на диване в гостиной и начищали свои пистолеты. Как всегда, Себастьян почуял ее спинным мозгом.
