«Они были «Веселыми Висельниками», мейстер».
«Да. Поэтому я чувствую себя осиротевшим сегодня. Слишком многие оставили службу».
«Сколько мертвецов осталось в моем взводе?»
«Только те, что вы видите перед собой».
«А штальзарги?..»
«Это все, унтер».
«Мы не сможем выполнять боевую задачу такими силами. Первый же французский заслон остановит нас, а первая же контратака снесет напрочь».
«Вам придется это сделать. У меня нет сил, способных поддержать вас сейчас».
«На остальных участках не лучше?» – спросил Дирк, испытав укол стыда – он совсем забыл о том, что не только «листья» несут большие потери, пытаясь сдержать стальную французскую волну.
«Ситуация тяжелая. – Мейстер не стал лгать или тянуть с ответом. – Взвод Ланга попал под тяжелейший минометный обстрел и практически прекратил существование. Крейцер отчаянно контратакует, но его зажали. Йонер закрепился, но даже он долго не продержится. Французы развили наступление сразу в нескольких направлениях. Эти дьяволы оказались быстрее и решительнее, чем кто-то из нас мог предположить. Это… Это как винтовочная пуля, которая ударила в кость и завертелась, кромсая мясо вдоль и поперек».
«Вы в безопасности?»
«Сейчас да. За эту безопасность пришлось заплатить половиной моего конвоя. Лейтенант Зейдель ранен, и, кажется, смертельно. Брюннер пропал без вести».
«Мы готовы прийти на помощь, мейстер!»
«Речь не обо мне. – В голосе тоттмейстера скрипнула досада. – Помогать уже некому. Те очаги сопротивления, которые французы еще не подавили, прекратят свое существование в течение часа, от силы двух. Вы бились, как львы, унтер, но численное и техническое превосходство несоизмеримы. Нет, идти кому-то на помощь поздно, момент давно упущен. Но кое-что вы с вашим отделением еще можете сделать».
«Что?» – Он даже не произнес это, просто мысленно выдохнул.
«Французские тоттмейстеры, унтер».
«Нам они не встречались. Только мертвецы».
«Они не воюют в траншеях. Но, как и я, они держатся там, где нужно их присутствие. И там, где не настолько жарко, чтобы ненароком не сгореть».
«Оперативный штаб?»
«Что-то сродни. Я не могу их видеть, они ведь живы, но я вижу их марионеток, вижу, как они движутся. Вижу ясно, как вы сами видите линии на карте. Мертвецы не могут действовать в отрыве от… своих командиров. К тому же у французов недостает опыта и теоретической подготовки. Это значит, что их тоттмейстеры вынуждены работать на небольшой дистанции. Километр, от силы – полтора. Это как антенна и волновой передатчик, понимаете?»
«Понимаю, мейстер. Вы хотите сказать, что французские тоттмейстеры тоже здесь».
«В этом я не сомневаюсь. Вопрос только в том, где они свили гнездо. Они направляют мертвецов, но в то же время сами стремятся быть в безопасности, поглубже в тылу. И отсидеться вдалеке от огня не получится. Их мертвецы слишком глубоко вклинились в нашу оборону. Вообще-то они пронзили ее насквозь. А значит, их тоттмейстерам приходится координировать действия своих подопечных, находясь где-то поблизости».
«Как оператор управляемого радиоволнами танка».
«Именно так, унтер. И у вас есть шанс отыскать этого оператора. Французы слишком увлеклись, терзая взвод Йонера, зашли ему во фланг. Ваше отделение теперь в их тылу. Оно обложено со всех сторон, так что французы перестали его бояться. Они думают, что вы будете сидеть в яме и огрызаться, пока все не погибнете. Не ждут удара. Только не от вас».
«Известно, где они могут быть, мейстер?»
«Доподлинно – нет. Но есть предположение. Видите карту?»
«Так точно».
«Отметка «Оттар».
Дирк взглянул на карту. Взгляд скользнул сам собой, не направляемый сознанием или мыслью, потянулся, как железная песчинка к лежащему магниту. И мгновенно отыскал то, что нужно. Точка «Оттар»
[29] на карте выглядела отнюдь не так внушительно, как именовалась. Даже название было написано наспех мелким прыгающим почерком. Но грозные карандашные и чернильные отметки, пестревшие вокруг нее, сделанные несколькими разными руками, несли свой посыл явственнее, чем могли бы это сделать багрово-красные знаки. Они означали опасность.
«Там прежде был укрепленный пункт одного из батальонов фон Мердера. Хорошо подготовленный участок, копали одним из первых. Казарма, несколько складов, минометы, блиндаж артиллерийских наблюдателей».
«Я видел это место, мейстер. Значит, они там?»
«Вероятнее всего. По крайней мере, на их месте я занял бы его под свои нужды. Хорошо укреплено и позволяет контролировать развитие наступления во всех направлениях. Отличный перевалочный пункт для моих… французских коллег. Вы атакуете его всеми силами, что остались».
«Тоттмейстеров наверняка хорошо охраняют».
«Можете в этом не сомневаться, унтер. Честно говоря, я не рассчитываю на то, что вы сможете уничтожить их. Я лишь надеюсь, что, напуганные вашим ударом, тоттмейстеры вынуждены будут приостановить наступление и оттянуть хотя бы часть атакующих групп на защиту собственных шкур. Этим они дадут передышку Йонеру, и, кто знает, возможно, мне удастся отвести и перегруппировать пострадавшие части. Каждая минута их промедления для нас как глоток воздуха для задыхающегося под газовой атакой, унтер. Нам нужны эти минуты – столько, сколько вы и ваши мертвецы сможете добыть».
«Мы выступим немедленно, мейстер».
Произнести это оказалось легко, легче, чем он думал. Хорошо, что ему не потребовалось произносить это вслух. Эти слова должны были оставить на языке тяжелый, неизгладимый привкус. С мыслями куда проще.
«Благодарю вас за службу, Дирк, – тоттмейстер Бергер впервые назвал его по имени, – и благодарю Госпожу за то, что мне довелось служить вместе с вами».
Слишком пафосно, подумала одна из частей сознания Дирка, а частей этих сейчас было больше, чем осколков у разорвавшейся гранаты. Слишком по-человечески, подумала другая. А еще одна часть, чье местоположение невозможно было определить из-за гудящего множества мыслей, просто негромко заныла в предчувствии.
«Железо и тлен, мейстер».
«Железо и тлен, мои «Висельники».
В окружающем мире должно было пройти не меньше десяти минут, но, увидев все еще оседающую земляную взвесь, Дирк понял, что весь разговор с тоттмейстером Бергером занял едва ли больше десяти секунд.
– Приказ мейстера. Меняем направление удара. Мы идем на «Оттар».
Мертвый Майор, услышав это, отчетливо покрутил пальцем у виска. Стальной оскал шлема придал этому нехитрому жесту сложную, едва ли не ритуальную значимость.
