«Такая возможность есть, унтер Корф. Просто вы не были поставлены в известность о ней».
«Ресурсам необязательно знать истинное положение вещей?»
«Можно сказать и так. В любом случае вами я доволен. Пусть даже вы стали излишне легки на язык, задача вами выполнена, а это то, что я ценю в первую очередь».
«Готов… Готов выполнить любую другую задачу, – каждый шаг давался ему тяжело, поврежденная нога трещала, из пробитого живота на пол траншеи сочилось что-то густое, липкое. – Жду новых приказов, мейстер!»
«А вот сарказм вам не к лицу, – устало сказал тоттмейстер Бергер. – Приказы… Приказы будут. Возвращайтесь, унтер».
«Куда возвращаться?» – не понял Дирк.
«К штабу фон Мердера. Нам удалось отбить его и отшвырнуть французов подальше. Теперь тут вполне безопасно. Сам оберст обещал скоро прибыть. Удивительно, как он выжил, вздорный старик…»
«И теперь он, конечно, торопится встретиться с вами, мейстер? На вашем месте я бы приказал кемпферам перед встречей отобрать у него пистолет. Кто знает, что придет ему в голову. Он ведь не ценный ресурс вроде меня, он наверняка захочет узнать, кто погубил его солдат. И вполне может оказаться, что он не из тех, кто любит бить в пустоту».
«Напрасная ирония, унтер. Оберст будет там не ради меня. А ради одного моего гостя, которого удалось перехватить в тот момент, когда он готовился улизнуть. Наверное, он и вам будет интересен. Люфтмейстер Хаас, помните такого?»
Хаас.
Дирк воздержался от мысленной реплики, но для тоттмейстера Бергера не представляло труда разобрать его чувства на расстоянии.
«Кажется, вы не против собственноручно оторвать ему голову, а? Извините, но такой возможности я вам не представлю. Слишком много желающих. Возвращайтесь в штаб, унтер. Единственное, что я могу обещать вам – интересную беседу».
«Я иду, мейстер. Но ждать меня не стоит. Здесь все кишит французами, а первая же штурмовая команда прикончит меня в минуту. Я едва держусь на ногах».
«Французы пусть вас не беспокоят. Вы выполнили свою задачу, а… а я выполнил свою. Ваш район практически безопасен».
Голос тоттмейстера Бергера пропал, и Дирк ощутил безотчетное облегчение, словно его голову покинуло прижившееся там существо-паразит. Отчего-то этот разговор измотал его сильнее, чем предшествовавший бой.
Каждый шаг давался с трудом, он ковылял как старик, то и дело опираясь о стену и подволакивая ногу. Район практически безопасен… Опять какая-то тоттмейстерская ложь, непонятная и сложная. К чему она? Он же видел те полчища французов, которые шли на штурм. Даже если «Висельникам» удалось уничтожить половину, оставшихся все равно было более чем достаточно для того, чтобы смести любое возможное сопротивление. Да и не существовало более «Веселых Висельников» как боеспособного подразделения. В лучшем случае – едва тянущие ноги везунчики вроде него. Чем тоттмейстер Бергер собрался останавливать французов?
От мыслей Дирка отвлек шум на поверхности. Он привычно разобрал шелест быстрых шагов. Кто-то бежал к траншее, и, судя по тому, как гудела земля, бежавший был не один. А еще отличался приличным весом. Значит, одна из французских штурмовых команд, отправившаяся по его следу. Дирк взглянул на кинжал, зажатый в левой руке. Может, он успеет прибрать одного или двух. Особенно если они не ожидают засады. Одного сразу же встретить лезвием в шею снизу вверх. Второго – впечатать с разворотом в стену, ткнуть в затылок. Третьего… Третьего уже не будет. Даже если французы круглые дураки, одному ему, едва ковыляющему, не справиться.
Что ж, так даже лучше. Дирк перехватил кинжал поудобнее, приготовился сам. Хороший командир никогда не бросает своих подчиненных. Жаль, что Хааса так и не повидал, хотелось взглянуть ему в глаза. Взглянуть и спросить – за что? За что ты так ненавидишь людей, магильер?..
Да и черт с ним, с магильером. Сейчас есть дела поважнее. Точнее, одно дело. Последнее.
В траншею посыпалась земля, кто-то тяжелый спрыгнул вниз. И еще один. И еще. Эти французы оказались быстрее, чем предыдущие. Быстрее и сильнее. В какое-то мгновение их оказалось не меньше десятка в траншее.
Дирк собирался пырнуть ближайшего, но рука с зажатым кинжалом вдруг остановилась на полпути, так и не ткнув лезвием в щель на чужих доспехах. Серых доспехах. Умная рука, она всегда соображает в бою быстрее головы. Серые доспехи. Почти такие же, как у «Веселых Висельников», может, на пару тонов темнее, потому как краска еще свежая, не выгоревшая под фландрийским солнцем. На массивных, как церковные купола, наплечниках незнакомая эмблема – стилизованные пересекающиеся кости.
Пришельцы вскинули было оружие – сверкнули узкие лезвия боевых топоров, шипастые дубинки, короткие траншейные тесаки, – но быстро его опустили. Сознание Дирка зачем-то отметило, что оружие, знакомое своими формами и назначением, было не похоже на то, что использовали «Висельники». Фабричное качество, не окопные поделки, изготовляемые мастерской Брюннера. На лезвиях и древках виднелись фабричные клейма.
– Свой! – крикнул рыцарь в серой броне, тот, что шел первым и держал наготове короткий изогнутый палаш. – Эх и здорово тебя порубили, приятель. Вы тут что, позволяете лягушатникам упражняться на вас, как на поленнице дров?
Голос был немного насмешливый, но, в общем-то, добродушный. И говорил он по-немецки.
– Что?.. – Дирк уставился на него, не замечая ничего вокруг. – Да. Потрепало немного.
– Идти-то сам можешь, рубака?
– Доберусь как-нибудь.
Незнакомец в сером доспехе стащил с себя шлем. Под ним обнаружилось бледное, но вполне человеческое лицо, которое было бы совсем человеческим и даже симпатичным, если бы не пулевое отверстие в скуле, пробившее голову насквозь. Оно казалось бы свежим, но наметанный взгляд Дирка сразу оценил сероватый налет на обнаженных мышцах.
– Ну шагай, старик. Слышал, в штабе тебя ждут. Эскорт дать не можем, осталось лягушатников выжать. Основных-то выбили, но сколько еще по щелям попряталось… Да ты не переживай, тут дорога спокойная. Как метла прошла. Ступай себе в тыл. Отвоевался ты, видать.
– Кто вы такие?
– Рождественские херувимы, – буркнул кто-то из группы, остальные сдавленно засмеялись.
– Штурмовая рота «Древние Кости», слыхал про такую?
– Не слыхал.
– Мы из новых, – человек с дырой в скуле усмехнулся, – свежий урожай, февральский. А на другом фланге «Расколотые Черепа» бьются. Ты ж из «Висельников», старик? Вы тоже недурно рубились. Главное, нас дождались. Часом позже и… Ладно, давай. У нас работы по горло, верно, ребята? Бывай, унтер. Может, свидимся еще. Если… в строю останешься. «Кости», вперед! Смерть и слава!
– Смерть и слава! – рявкнули хором его спутники в серых доспехах.
Они исчезли прежде, чем Дирк успел бы что-то спросить. Устремились в боковой проход и скрылись из виду.
