Книга Господин мертвец. Том 2, страница 37. Автор книги Константин Соловьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Господин мертвец. Том 2»

Cтраница 37

– Линейный крейсер «Гебен»? – вскинулся Крамер.

– Ваш гость с живой кровью интересуется флотом? – иронично осведомился Крейцер.

– Не сомневайтесь, – ответил лейтенант сухо. – Что с «Гебеном»? Это превосходный корабль, один из лучших дредноутов, когда-либо бороздивших моря. Больше двадцати тысяч тонн водоизмещения! Неужели русские береговые батареи…

– Батареи тут ни при чем, – отрезал Крейцер, гася свой холодный взгляд, – его погубили не снаряды.

– Торпеда?..

– Магильеры, господин лейтенант. «Гебен» слишком сильно мозолил глаза англичанам, которые сами хотели хозяйничать в Эгейском море. За ним снарядили целую охоту из небольшой флотилии кораблей, укомплектованных лучшими английскими вассермейстерами Адмиралтейства Его Величества. Два дня назад «Гебен» прижали у острова Имброс, что возле залива Сарос. Пара эсминцев навязала ему бой, а подоспевшие корабли с вассермейстерами пустили на дно в считаные минуты.

– Вы хотите сказать, что какие-то английские магильеры так легко уничтожили гордость германского флота? – Крамер даже кулаки стиснул от переполнявших его чувств. Дирк посочувствовал ему. Горячая кровь часто приносит своему обладателю самые сильные, но далеко не всегда приятные ощущения. То чувство бессилия, тревоги и злости, которое испытывал сейчас Крамер, когда-то было знакомо и ему самому. Но сейчас оно значило для Дирка не больше, чем знакомый пейзаж или картина. Оно было навеки отделено от него.

– Вы, наверное, в силу молодости не знаете, что это такое – вассермейстеры, – снисходительно заметил Крейцер, вновь становясь похожим на большую печальную черную птицу, нахохлившуюся в углу. – Это не то же самое, что торпеды и пушки. Это гораздо более страшная штука. Представьте только, как море, покорное их воле, выпростает из своих глубин огромные бичи-щупальца, которые хлещут корабль, срезая с него куски обшивки и орудийные башни. Как они бросают в него облака водяной пыли, и капли, разогнанные до невероятной скорости, скашивают всех, находящихся на палубе, подобно шрапнели. Прошло время галеонов, господин лейтенант, когда вассермейстеры только и годны были устроить нужное течение или воспрепятствовать воде поступать в пробоину. Сейчас у них на вооружении совсем другие штучки. Неудивительно, что «Гебен» затонул почти сразу.

– Металл против чар, – пробормотал Крамер. – Опять то же самое…

– Верно. Металл неизменно проигрывает. Вассермейстеры на эсминцах сковали «Гебен», сделали так, что тот не мог сдвинуться с места даже при работающих на полный ход машинах. Что-то с плотностью поверхностного натяжения, я не специалист… Потом подошли остальные и закончили дело. Спаслось человек двадцать.

– Какие мерзавцы… Боже, какие мерзавцы…

– Англичане, – Крейцер пожал своими большими покатыми плечами, – они вспоминают про честь и добродетель только тогда, когда пахнет их собственной паленой шкурой. В остальном они лицемернее и злее бандитов с большой дороги.

– Это не просто потеря корабля, – заметил Йонер, – это нечто большее, если вы понимаете. «Гебена» больше нет. «Бреслау» подорвался на мине полгода назад. «Блюхер», покалеченный у Доггер-Банки, все еще не вернулся в строй, «Гейзенау» почти сгорел после атаки итальянских фойрмейстеров-диверсантов на субмаринах… Мы теряем внутренние моря, господа. Скоро оставшиеся в строю корабли не смогут даже выйти в море. Нас просто-напросто прижмут, не давая высунуть и носа.

– Значит, тем быстрее это закончится, – сказал Крейцер безразличным тоном. – Я всегда считал, что это дело несколько затянулось. Моим костям нужен покой, а они все никак не могут добраться до мягкой земли.

– Вам все равно, чем кончится война? – спросил Крамер с вызовом.

«Живой, – подумал о нем Дирк, почему-то с гордостью. – Вот кто на самом деле жив. Не то что мы, старые циничные покойники, годные только ворчать да злорадно считать дни до конца войны. У него не просто горячая кровь в венах, у него и душа живая. А наши, сморщенные, старые, постепенно разлагаются, ведь мертвое тело – лучшая могила для души…»

Но унтер-офицер Крейцер только усмехнулся этим словам. Возможно, подумал о чем-то своем.

– У мертвецов не бывает родины.

– А чувство долга бывает?

– Не заговаривайте о долге с тем, кто выполняет его дважды, господин лейтенант! И не делайте вид, что жалуете нашего брата мертвеца. Все эти визиты, заступничество, братание… Хотите понять мертвецов? У нас здесь найдется химический карандаш и клочок бумаги. Напишите прошение о посмертном зачислении в Чумной Легион. А? На это не требуется много сил или времени. Черкнуть по бумаге – и готово. Вот тогда вы станете ближе к нам. И я с удовольствием поговорю с вами про долг…

– Хватит, – Йонер раздраженно щелкнул пальцами, – хватит чесать клювы, господа стервятники! Кажется, я уже сочувствую фридхофистам… Подумать только, общество, состоящее из живых и мертвецов. Сколько же ругани будет, сколько вечных споров и бесконечных укоров друг другу…

– Пока что мы в неравных условиях, – сказал Ланг, только и ждавший возможности вступить в разговор. – Редкий мертвец живет более пары лет. Это значит, мертвецов никогда не изберут в правительство – слишком уж часто будут мелькать тогда лица в президиуме. Вот если тоттмейстеры научатся сохранять трупы дольше… Хотя бы лет десять-пятнадцать. А там… Кто знает, может, настанет такой момент, когда срок жизни мертвеца и вовсе будет неограничен. Представляете такое?

– Вполне. Но не очень охотно, ведь это станет концом человечества, и, пожалуй, даже более страшным, чем оно заслуживает.

– Что же в этом плохого, Отто? Бесконечно живущий мертвец – это, в сущности, отлично. Он не потребляет пищу, не спит, не теряет сил, не нуждается в деньгах или работе. Мертвецы смогут посвящать себя выбранному делу без остатка, и необязательно это будет военное искусство. Подумай сам, сколь много мог бы изваять Микеланджело, если бы его не прибрала капризная старуха с косой! А чем разродился бы Вагнер, если бы прожил не скудно отмеренное ему судьбой, а в десять раз больше?.. Великие умы человечества получили бы возможность бесконечно развиваться, а значит, дарить остальным плоды своих трудов. Исчезнут все родовые распри и споры вокруг наследования престола – всякий король сможет занимать его вечно, не боясь того, что его венценосный последователь уничтожит все созданное им.

Йонер лишь грустно улыбнулся. Мертвый сапер рефлекторно перебирал в руке костяшки домино, каждая из которых казалась маленькой копией могильной плиты.

– Красиво, как в глянцевой детской книжке. Но реальность преподнесет совсем другую картину. Тоттмейстеров не так уж много, на всю Германию наберется едва ли полтысячи. А значит, плата за их услуги будет весьма высока. Ведь никто не станет поднимать твое мертвое тело бесплатно, раз нет надобности в Чумном Легионе и мертвой армии. Вы представляете, какая торговля душами начнется? Первыми посмертное существование обеспечат себе члены влиятельных семей, промышленники, банкиры и прочий люд. Некоторые наверняка обзаведутся и личными тоттмейстерами, а то и целым штатом. В остальном же ничего радостного нас не ожидает. Города и страны наполнятся мертвецами и превратятся в некрополи. Да, мертвец ничего не ест, и ему не нужен отдых. Но ни одна казна не в состоянии выплачивать пенсии вечно живым покойникам. Мертвецу необязательно работать, а это ведет за собой возникновение тысяч и тысяч трутней, бесполезных в обществе особей, которые не приносят государству никакой выгоды, не платят налогов и не обеспечивают других. Сколько бездельников, лодырей, трусов, бандитов, мародеров и клеветников пришлось на одного Микеланджело? Сколько подлецов, убийц, ростовщиков и предателей надо, чтобы уравновесить Вагнера? Социальное неравенство вечно, и даже линия, разделяющая жизнь и смерть, бледна на его фоне.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация