– Не важно, – отмахнулась Анюта, – буду дочь воеводы. Буду патроны подносить.
– Патроны еще не изобрели тогда.
– Значит, стрелы, – Аня не откажется от красивой идеи из-за всяких пустяков. – О, вон и Павлик, смотри!
Я посмотрел.
Протер глаза, посмотрел еще раз.
С Павликом было что-то не то.
Дело даже не в том, что он не плелся по стеночке, вздрагивая и оглядываясь, а шествовал через площадь, смешно выпятив впалую грудь. И не в выражении его лица – внезапно торжествующем и надменном. А в том, что он как бы слегка двоился в глазах. Вот вроде бы Павлик, а вроде глянешь чуть иначе – уже и не он. Кто-то другой, смутно даже знакомый, но не Павлик совсем.
– Что это с ним? – спросил я.
– Смотри, смотри, наслаждайся! – засмеялась она.
Мои чувства были далеки от наслаждения – вместо привычного долбоклюя и задрота к нам приближалось что-то непонятное, и мне было изрядно не по себе. Вдруг в него компьютерный вирус вселился, и он сейчас начнет бесконтрольно размножаться и рассылать себя по и-мейлу?
– Привет! – сказал подошедший Павлик и встал возле столика с таким видом, как будто только что купил дорогой костюм и ждет от окружающих криков восхищения и слез зависти.
Я оглядел его – кеды, карго-штаны цвета хаки, зеленый десантный тельник и легкая камуфляжная курточка. Ничего особенного, я и сам так хожу.
Павлик прошелся туда-сюда, как по подиуму, ожидая какой-то реакции, и, не дождавшись, разочарованно сел. Анюта наблюдала за происходящим зачарованно, как ребенок за ебущимися в клетке мартышками, но я так и не смог понять, в чем дело.
– Вот данные, которые ты просил, – наконец буркнул Павлик обиженно и двинул ко мне по столу флешку в виде розового силиконового поросеночка.
Я так же молча кивнул и убрал ее в карман.
Воцарилось напряженное молчание. Павлик чего-то ждал от меня, я не мог понять, чего именно, Анюта смотрела на нас и тихонько хихикала в кулачок. Павлик не выдержал первым.
– Я сейчас вернусь, – сказал он крайне недовольным тоном и ушел в сортир.
– Пошел в зеркало смотреться, точно тебе говорю, – фыркнула Анюта, – проверять, что работает. Зря ты его так троллишь, ему обидно.
– Троллю?
– Ну, делаешь вид, что ничего не замечаешь. Ему тоже хочется свои пять минут славы.
– Не замечаю чего?
– Ты что, правда не видишь? – растерялась Анюта. – У него же талант открылся!
– А, ты об этом… – Я понял, что чуть не спалился. – Ну да, ну да…
Анюта посмотрела на меня странно, но сказать ничего не успела – из сортира вернулся Павлик. Созерцание зеркала его явно успокоило, и он снова принял вид лихой и снисходительный, как первоклассник на детсадовском утреннике. Зная, на что смотреть, я сделал над собой легкое ментальное усилие и увидел – вместо унылого задрота и неизлечимого ботана передо мной был подкачанный и спортивный молодой мужчина, выглядевший серьезным бойцом и опытным человеком. Пара шрамов на волевом лице, короткий ежик волос с несколькими нитями слишком ранней седины, пластика рукопашника и решительная сталь в холодных серых глазах. Даже одежда милитари-стайл, на настоящем Павлике выглядевшая так же естественно, как костюм зайчика на пожилом бомже, внезапно обрела смысл и стиль. Вот, значит, как. Натянул-таки на себя виртуал, как гондон на глобус. «sNiPer», «0m0n0vets» и «leGi0ner» в одном флаконе.
«Стрежев – мечты сбываются!»
– Вау-вау, считай, что оценил, – не стал его мучить я. – Рембо-хурембо. Круче нас только яйца.
Павлик удовлетворенно вздохнул и уселся за стол, изо всех сил сурово играя бровями и удерживаясь от идиотской улыбки счастливого человека. Аня делала серьезное лицо и смеялась одними глазами. Я чувствовал себя сантехником на фестивале клоунов.
– Мы тут решили вечером податься на постановку реконструкторов, – сказала Анюта Павлику, – не хочешь с нами?
– Ха, легко! – заявил талантоноситель. – И тянку свою прихвачу…
– Я не силен в компьютерной терминологии, – признался я, – но электричества там не будет.
– На молодежном сленге «тян» – девушка, – засмеялась Анюта, – калька с японского, от анимешников пошло.
– У тебя есть девушка? – недоверчиво спросил я Павлика.
– Конечно есть, – сказал он как можно небрежнее.
– И ее не надо накачивать велосипедным насосом?
– Ну, Анто-о-он… – укоризненно протянула Анюта. – Зачем ты так?
– И как давно вы знакомы? – не отставал я.
– Ну… Примерно… Сутки или около того, – признался Павлик.
– Она знает, что она твоя девушка, или это будет сюрприз?
– Да! – нервно сказал Павлик и сильно покраснел. – Мы уже…
– Стоп, ни слова больше! – решительно пресек я. – Мужчины не обсуждают свои победы. Палатка у тебя есть?
– Найду, – отмахнулся Павлик, вставая.
– Тогда до вечера.
Павлик удалился, развернув плечи и гордо печатая шаг. Выглядело это необычайно забавно, но, кажется, только для меня. Остальные уважительно расступались, обманутые новым талантом.
– Тянка… Обожемой, – вздохнул я, – я хочу видеть этого человека.
Анюта уже откровенно хохотала, глядя на мою ошарашенную физиономию. Ничего, меня не задевает, когда надо мной смеются. Это куда лучше, чем если бы надо мной плакали.
– Слушай, – сказала она, отсмеявшись, – я тебя попросить хочу.
– Да, конечно, проси.
– Павлик просится ко мне в операторы…
– В операторы чего?
– Хочу информационный видеоблог. Не самой же себя снимать?
– Ну, снять тебя он давно мечтает…
– Анто-о-он, ну я серьезно же!
– А если серьезно, то он не в операторы к тебе хочет, а в койку, – зло сказал я, – он же в тебя весь такой влюбленный. А теперь, с таким-то талантом…
– Это он раньше был в меня влюбленный, – серьезно ответила Анюта, – а теперь – в тебя.
– Чего-о-о?
– Ой, да не в этом смысле, конечно, – отмахнулась она, – ты заметил, на кого он стал похож?
– На мечту обиженного подростка.
– На тебя он стал похож, на тебя! – засмеялась Анна. – Ну вылитый ты! Вас теперь путать будут!
Так вот где я это видел. В зеркале. Мне захотелось догнать Павлика и наглядно продемонстрировать разницу между «быть» и «казаться», но Анюта, уловив мой порыв, взяла меня за руку:
– Не надо, пожалуйста. Мне его жалко. Он настолько не хотел быть собой… Быть кем-то другим – не подарок, а проклятие. Не будь к нему жесток, я прошу.
