– Дружно скажем «нет» разбою и насилию? – процитировал я.
– …Чем и уподобимся блаженному Василию!
[46] – тут же подхватила цитату Анюта.
Анюта – прелесть.
Глава 12
Кто к нам с мечом придет
Анюта всучила мне шефство над Павликом, как дарят на день рождения бездомных котят. С подтекстом «Мы в ответе за тех, кого приручили». Пафосная глупость из сопливой книжки для неблагополучных подростков. Как будто может один взрослый половозрелый психически здоровый человек быть в ответе за другого взрослого половозрелого психически здорового человека.
Взаимоотношения людей в социуме регулируются гражданско-правовым кодексом, и термина «приручили» вы в нем не найдете. Все «прирученки» – паразиты, манипулирующие вашей сентиментальностью. Факт столь же неоспоримый, сколь и не подлежащий озвучиванию девушкам.
Поэтому я мрачно покивал и согласился, не очень понимая на что.
Отправился собирать вещи. На съемной квартире, которую я избегаю даже в мыслях называть «домом», был пойман ее владельцем, дал ему денег и выслушал привычное сожаление, что мало он с меня берет, а я не ценю. Не знаю, как я в его представлении должен «ценить». В ножки кланяться? Облезет. И неровно обрастет.
В новых обстоятельствах горожане как-то сами собой перешли на посуточную оплату, так что арендодатель прилагал немалые усилия для ежедневного отлова меня. Это превратилось в своеобразную игру – с призом в виде выплаты победителю. Я не скрывался специально, но у меня непредсказуемый график, и я не всегда ночую где живу, поэтому он каждый раз ныл, что недополучает. Меня это слегка напрягало, но не настолько, чтобы съехать.
Выложив из шкафа на кровать немногочисленные пожитки, я понял, что у меня вообще нет ничего походного. Ни спальника, ни пенки, ни рюкзака, ни кружки с миской. Я вообще не любитель туризма – как по мне, не надо искать бытового дискомфорта специально. Трудности сами тебя найдут, а теплый ватерклозет – не факт… Покрутил в руках камуфляжную ветровку, вспомнил Павлика, хмыкнул. Неужели я правда выгляжу таким отмороженным придурком? Да ну, к черту, это все Анютины фантазии. А Павлику я еще мозги вправлю.
Из кармана куртки выпало что-то мелкое. Я поднял с пола приборчик Малдера. Овальный пластиковый пульт с одной кнопочкой – такими открывают шлагбаумы на въезде во дворы или ворота гаражей. Я нажал на кнопочку, направив пульт в стену, – ничего не произошло. Вывернув кисть, наставил на себя – коробочка вздрогнула, мелодично блымкнула и моргнула зеленым. Поди ж ты. Достал из кармана «викторинокс», выкрутил крохотный крестовой винтик и, подцепив упругую защелку, снял заднюю крышку. Никакого динамика внутри не было. Более того, место батарейки тоже пустовало, сиротливо зияя окислившимися контактами. Обычный воротный пульт. Неработающий. Я пощелкал контактом кнопки – как и следовало ожидать, ничего не моргало и не блымкало, куда ни направляй. Ясен пень, нечем же. Закрыл крышку, вкрутил винтик, попробовал – хрен. Ушло волшебство. Может, его Александру Анатольевичу показать? Он же просил звонить, если попадется что-то более странное, чем обычно. Нашел визитку, посмотрел, подумал – звонить не стал. Не знаю почему. Не захотелось.
На рынке по рядам бродила худая мелкая цыганка, продающая спирали от комаров. Пронзительным жалобным голосом она завывала: «Спира-а-аали, спира-а-аали, спира-а-али…» И такая вековечная цыганская тоска звучала в ее надрывном, почти со слезами, крике, что было сразу понятно: спирали-спирали – да так и не сперли…
– Эй, молодой, вижу, долго жить будешь, большую любовь вижу, молодой… – затараторила она на вопрос «Почем?».
Я молча развернулся и пошел. В ларьке лучше куплю.
– Погоди, молодой, спирали нужны?
Я остановился.
– Так возьми, тебе нужно, вижу, – буркнула цыганка угрюмо и пихнула мне в руку две запаянные в целлофан зеленые змейки. – Бери-бери, молодой, спасибо мне скажешь! Рыбаку только не верь.
– Какому, на фиг, рыбаку?
– А никакому не верь, – отмахнулась она, – ненадежный народ, рыбаки эти, никогда правды не скажут.
Она отвернулась и пошла, пронзительно выводя свое: «Спира-а-али… Спира-а-али…» – так кричит одиноко в ночи растрепанная пестрая птица.
В овощных рядах увидел знакомого Председателя – он деловито покрикивал на мужичков, подтаскивающих ящики с помидорами, и приглядывал за тетками, мечущими сельхозпродукт на весы. Торговля шла бойко, население охотно приобретало свежий натурпродукт и поддерживало рублем отечественного производителя.
– О, пиздобол с радио! – обрадовался мне Председатель. – На вот, яблочко-хренаблочко скушай, свежее.
Он взял с прилавка «белый налив», протер рукавом пиджака и протянул мне. Я взял.
– Ты, конечно, с ребятами того… – сказал он тихо и как бы в сторону. – Вот не ходил бы тогда в клуб, и не было б ничего…
– Еще куда мне не ходить? – разозлился я. – Есть идеи?
– Не, я так… Ниче… Я ж понимаю… – буркнул он совсем тихо.
– А я – нет! – отрезал я.
Понимающий какой нашелся, оглоблю те в дышло…
Я купил немного картофеля – запекать в костре, помидоров и огурцов – закусывать, отличную стальную кружку из нержавейки – заваривать чай – и подержанный туристический рюкзак на семьдесят литров. За спальниками и пенками пришлось заехать в магазин спорттоваров. В целом можно было считать меня готовым к приключениям.
На большой поляне, между городом и лесом, заканчивали возводить крепостную стену. Стоящий отдельно в чистом поле фрагмент выглядел немного странно, но ребята очень старались – со стороны зрителей выкрашенная под старинный кирпич фортеция смотрелась умеренно убедительно. С обратной – доски, фанера, подпорки и дощатая галерейка затынья поверху. Там будут стоять «отражающие штурм». Массовка «ополчения» прела в своих кафтанах из какого-то дешевого ядовито-красного сукна и внимательно слушала командира-реконструктора, который показывал, как правильно держать бердыши – или как там называется эта железка на палке. Жесты его были кровожадными и решительными – похоже, что штурмующим придется нелегко.
Условные «поляки» толпились поодаль, сжимая в руках аналогичные инструменты, и отличались от «своих» ярко-голубыми короткими жупанами и наличием лестниц. Перед ними тоже расхаживал опытный реконструктор, объясняя то ли как штурмовать стену, то ли как при этом не свернуть шею. На мой взгляд, затея выглядела травмоопасной, несмотря на то что все эти алебарды оказались с фанерными, крашенными серебрянкой лезвиями. Бригада скорой помощи и пожарный расчет МЧС тоже, как мне кажется, поглядывали на происходящее с некоторым напряжением. Их начальник, узнав меня, помахал рукой.
– Приехали снимать котиков с деревьев? – спросил я его, подойдя поближе.
– Только если они сами попросят, – отшутился Белетин. – Мы не можем запретить гражданам заниматься ерундой.
