Я пообещал связаться с ним, как только раздобуду себе телефон, чтобы он извещал меня о появлении Анюты в сети. Может быть, со мной она поговорит более содержательно. Павлик немедленно предложил мне новый смартфон, уже подключенный, – но я вежливо отказался. Готов поставить айфон против «Нокии 3310», что там будет куча закладок от нашего компьютерного гения, а оно мне надо?
– О, а вот и Менделевы! – обрадованно сказал Славик. – Мартын, Марта, идите к нам!
– Привет, Слава, привет, Антон, – сказал подошедший к нашему столику музыкант, – с удовольствием присоединились бы к вам, но меня попросили сегодня начать пораньше. Так что мы сейчас переоденемся – и на сцену.
Его спутница ничего не сказала, только кивнула приветственно, блеснув глазами сквозь падающие на лицо длинные волосы. Она была одета в простое летнее платье, в руке – скрипичный чехол.
– Марта, значит? – спросил я у Славика, когда они ушли в служебный коридор.
– Ну да, Марта, – подтвердил он с удивлением. – А что? Мартын с сестрой постоянно в «Поручике» играет.
– Сестрой?
– Да, Мартын и Марта – звучит постмодернистской шуткой. Но мало ли какие бывают причуды у родителей…
– То есть ты не видишь ничего странного в том, что у Мартына есть сестра и он выступает с ней?
– Конечно, он же всегда… – Славик осекся и задумался. – Или не всегда?.. – сказал он неуверенно. – Вот знаешь, когда ты так ставишь вопрос, у меня возникает такое неприятное ощущение… Как будто мир вдруг раздвоился. Или это я раздвоился?
Он призывно замахал пустым стаканом, и официантка немедля заменила его на полный.
– Вот зачем ты так? – укоризненно сказал Славик, отхлебнув. – Я теперь будто помню сразу две взаимоисключающие вещи. У Мартына никогда не было сестры. У Мартына всегда была сестра. Он выступал один. Они выступали дуэтом. У меня от этого голова кружится!
Надо же, сестра. Я-то думал, что Мартыну просто потрахаться не с кем, а он, оказывается, по родной душе тосковал.
…Mix three quarters of liquor
and two quarters of death
in the fight for salvation
I bet you have the advance…
[63]Марта пела низким, чуть хрипловатым, очень проникновенным голосом. Мартын вел гитарное соло, она – гитарный же ритм. Выходило очень здорово – прям захотелось немедленно втащить эти три части выпивки. Можно не смешивая.
Но мне было пора идти.
Салон сотовой связи, как ни странно, работал. Понятия не имею, на чем держится их бизнес сейчас, если телефоны перестали стремительно устаревать. Зачем покупать новый, если у тебя все время модель сегодняшнего дня? Налички в кармане было немного, но на недорогой смартфон хватило. Скучающий продавец вяло попытался развести меня на более продвинутую модель, но быстро отстал – в кредит теперь ничего не всучишь, банки-то закрыты. Зато он восстановил мою сим-карту, и я снова оказался на связи. Тут же посыпались пропущенные смски, и последняя из них гласила: «Антон, живо на работу! Кеширский». Наверняка же из вредности дергает, нет там ничего срочного.
Проходя мимо того места, где было/будет/предполагается кафе «Палиндром», я набрал Анюту – бесполезно, «абонент недоступен». Из-за занавесок угловой квартиры, которую продали/продадут под бизнес, кто-то явно за мной подглядывал, но я сделал вид, что не замечаю. Не вполне понимая зачем, набрал написанный на картонке телефон. Был уверен, что услышу: «Неправильно набран номер» – цифр-то меньше, – но неожиданно пошли длинные гудки. Теплые ламповые гудки аналоговой АТС – с детства таких не слышал. Штора на окне колыхнулась, и вскоре трубку кто-то снял.
– Але? – неуверенно спросил детский голос.
– Здравствуйте, квартиру продаете? – спросил я зачем-то.
– Наверное… Не знаю…
– Взрослые дома есть?
– Нет, я одна.
– А когда они вернутся?
– Не знаю…
– А когда ушли?
– Не помню…
– А как тебя зовут?
– Ой, мне же нельзя с посторонними разговаривать! – спохватился голосок, и соединение разорвалось.
Вот и поговорили.
Я еще некоторое время пялился в окна, но шторы больше не шевелились.
Забавненько…
Глава 20
Фейнмановские интегралы по траекториям во временно́й петле
– …А десятого ноября мы бы отмечали Всемирный день «науки за мир и развитие»! Все научные открытия, начиная с каменного топора и кончая космонавтикой, совершены с целью упростить убийство ближнего своего. Наспех приколоченная на фронтоне Храма Науки табличка Peace and Development стыдливо прикрывает древний девиз: Et ea moriar! – «И пусть они сдохнут!».
С вами Антон Эшерский на «Радио Морзе»! Не переключайтесь – скоро мы продолжим научную тему!
Я поставил музыку и помахал Чото.
– Чего? – спросил он, засунув голову в студию.
– Сделай мне кофе! Такой черный, чтобы он сыграл внутри меня блюз!
– О, новый телефон? – спросил мой помощник заинтересованно. Он как сорока – наводится на все блестящее. – Двухсимочный?
– Нет, двухсимочные опасны, – сказал я как можно серьезнее.
– Это как?
– Можно случайно позвонить с одной симки на другую и поговорить с альтернативным собой.
– Правда? – раскрыл рот доверчивый Чото.
– Конечно, – подтвердил я, – только недолго.
– Почему недолго? – заинтересовался он.
– Дорого потому что. Как международный звонок.
– А, ну да, логично…
– Кроме того, – я выдержал паузу, подогревая его любопытство, – о чем с этим придурком разговаривать-то?
– Тьфу на тебя, – обиделся Чото, – опять издеваешься… А я почти поверил. Кофе, кстати, кончается.
Кешью вызвал меня не просто из вредности – на вечернем эфире сегодня был профессор Маракс. Я-то думал, что он после Анютиного видеоинтервью у нас персона нон грата, но ничего подобного – те же на манеже.
– Дорогие слушатели, у нас в студии Сергей Давидович Маракс – научный директор Института общефизических проблем! Здравствуйте, профессор!
– Здравствуйте, Антон, здравствуйте, жители Стрежева. Меня попросили прокомментировать сложившуюся у нас в городе ситуацию. Ну что же – лучше поздно, чем никогда. К сожалению, в прошлый раз мои предостережения запоздали, и теперь мы имеем то, что имеем…
