Один из мужчин с нетерпением поднял пистолет.
Ренд вздрогнул.
– Они нас убьют!
– Да будет вам, Ренд, – сказал Малачи. – Перед вами люди, обладающие, по общему убеждению, сверхвысоким интеллектом. Они понимают, что насилием ничего не добиться. К тому же я взял единственно верный курс.
– Вы ошибаетесь, – возразила девушка. – Перед уходом мы вас убьем, и случится это очень скоро.
– Не может быть, – изумился Малачи. – Даже в справедливой мести – а в нашем случае она таковой не является – никакой пользы нет.
– Мы убьем вас не из чувства мести, – парировала девушка, – а с тем, чтобы у нас остался хоть какой-то шанс выжить. Мы не недооцениваем ваши умственные способности, Малачи Джонс. Единственное, что я неправильно оценила, – она бросила беспокойный взгляд на своих сопровождающих, – ваше чувство долга. Если бы не уверенность, что ваша наследственность совершенно лишена какого бы то ни было влияния Новой Земли, у меня бы закралось подозрение, что вы один из нас.
– О нет! – с улыбкой запротестовал Малачи.
– Что толку вести беседы, – произнес незнакомец, до этого мгновения не проронивший ни слова. – Совет вынес решение.
– Вы приговорены, – сказала девушка.
Опущенные дула всех трех пистолетов поднялись.
– Позвольте задать вам один вопрос… – начал было Малачи.
Дрожа от волнения, Ренд метнул подушку в мужчин, а сам опрометью бросился к девушке. Не спеша, будто в ее распоряжении уйма времени, она легко и непринужденно хватила дулом по голове Ренда. Бывший пилот рухнул к ее ногам, из копны светлых волос хлынула кровь. Лицо девушки не выражало никаких эмоций.
Один из мужчин холодно спросил:
– Почему вы не стреляли?
Она бросила на него косой взгляд.
– Не знаю… Он никчемный дурак.
– О да, – вздохнул Малачи. – Мой друг так и не вбил себе в голову – хотя старался сам, да и другие помогали, – что результаты любого насилия пользы не приносят. Впрочем, он хоть и дурак, но все же симпатичный малый.
Равнодушное выражение медленно исчезло с лица девушки, она села на пол, словно ее тело стало подчиняться собственной, невесть откуда взявшейся воле. Она положила голову Ренда себе на колени и осторожно осмотрела рану.
– Вы собирались что-то сказать, – напомнил один из незнакомцев, вновь поднимая ствол, – пока мы вас не убили.
– Ах да, – спохватился Малачи. – Хотел задать вам один очень важный вопрос. Вы когда-нибудь слышали историю о подкидыше эльфов?
Палец, начавший было нажимать спусковой крючок, ослаб. Мужчина посмотрел на Малачи так, будто страховой агент внезапно тронулся умом.
– Если вы вздумали шутить…
Стук в дверь не позволил мутанту завершить объявление ультиматума. Не дожидаясь разрешения, Малачи размашистым шагом – если так можно назвать движение коротких ножек – пересек комнату.
– Ну разумеется, – сказал он, распахнув дверь. – Я ожидал вас, господа.
Он развернулся и кивнул в сторону живописной сцены с участием трех мутантов и Ренда.
– Мисс Гастингс, друзья, – торжественно изрек он, – позвольте представить: господа чиновники и сотрудники службы безопасности.
Один – высокого роста, дородный и упитанный, но не пухлый – вошел в комнату первым. За ним проследовал высокий мертвенно-бледный субъект орлиной наружности с клювообразным носом и беспокойными, рыскающими глазами. Трое других были вооружены.
– Это мои друзья, – сказал Малачи, завершая представление. – Они утверждают, что являются мутантами.
– Джорджия! – рявкнул дородный мужчина, не расслышав или пропустив мимо ушей последнее замечание. – Что ты здесь делаешь?
Девушка оторвала взгляд от лежащей на коленях белокурой головы. В ее глазах застыло недоумение.
– Не знаю, – ответила она.
– Следовало застрелить мерзавца-коротышку, как только мы сюда вошли, – произнес один из мутантов спокойно, будто констатировал факт, не требующий обсуждения. – Тогда у нас был бы хоть какой-то шанс.
– Мутанты! – изумленно выговорил великан, обернувшись к Малачи. – Мутанты, вы сказали?
– Именно это он и сказал, – буркнул Орел.
– Те двое и ваша дочь, президент Гастингс, – весело ответил Малачи. – Не тот, что лежит в положении, которое ему, несомненно, понравилось бы, будь он в сознании.
– Джорджия! – воскликнул президент. – Безумие!
Джорджия посмотрела отцу в глаза. Медленно, не меняя выражения лица, она покрутила головой.
При упоминании мутантов три офицера службы безопасности подтянулись ближе к президенту, а в кулаке Орла внезапно материализовался пистолет.
– Будете дергаться – нам придется убить президента, – с ледяным спокойствием вымолвил вооруженный мутант.
– Именно президент Гастингс не допустил расправы над вами, – процедил Орел. – Только троньте его, и вашей расе конец.
Мгновение замерло, напряженное, звонкое, как натянутая фортепианная струна, – четыре пистолета с одной стороны, два, а может, и три – с другой. Рефлексы у второй работали быстрее – все в комнате это знали. Впрочем, ненамного быстрее. Достаточно лишь для того, чтобы никто из присутствующих не надеялся выйти отсюда живым. Мгновение перетекло в следующее, оно тянулось и никак не заканчивалось…
– Так, так, так, – весело прощебетал Малачи, будто извлекая легкую клавесинную мелодию из струны, настроенной на погребальную песнь. – Раз уж мы все тут собрались, надеюсь, вы не сделаете ту же ошибку, что и мой друг, истекающий кровью на восхитительных ножках мисс Гастингс. Положение у него, конечно, завидное, но Ренд, увы, не в состоянии его оценить.
Безо всякой причины силы, тянувшие в противоположные стороны фортепианную струну, разжали руки, и струна свернулась в узел.
– Джорджия! – прерывающимся голосом сказал президент. – Что ты вбила себе в голову?
– Только то, что туда вложила моя наследственность, – ответила девушка. – Что поделать, если я мутант.
Она поспешно склонила темную головку над белокурой головой, лежащей на ее коленях.
– Я как раз спрашивал этих… э-э… мутантов, – вставил Малачи, – слышали ли они историю о подкидыше эльфов.
– При чем она тут? – осведомился Орел.
– Ах, – улыбнулся Малачи, – первый умный вопрос, прозвучавший в этой комнате до сего момента. Прежде чем я на него отвечу, позвольте вкратце описать общую ситуацию. Ее, если я прав, присутствующие здесь лица не создали, а получили по наследству.
Орел кивнул.
– Начнем с того, что ситуация возмутительная, – продолжал Малачи. – Завершиться она может только вырождением и нищетой – экономической и умственной. Она уже привела к тому, что Новую Землю закрыли на карантин на сорок-пятьдесят лет.
