Его левая рука держала меч. Правая быстро поднялась – и маска была снята. Лицо, скрывавшееся под ней, и синие глаза, полные гнева, в толпе не ожидал увидеть никто. Несмотря на исказившиеся черты лица, голос чернобородого мужчины звучал довольно-таки холодно.
– Ван Гот, ты?.. Чем ты тут занят? Кто твои дружки, пусть выйдут вперед. Я их плохо рассмотрел.
Но дружков уже и след простыл, они просто испарились, как только услышали первые слова Ди Йэло-младшего. Толпа тоже сделала несколько шагов назад, а кто-то и вовсе поспешил дать деру. На лицах оставшихся явно читались те чувства, которые Синомбре в волшебную ночь уходящего года видеть не хотел, – страх и ненависть.
– Я не занят, мессир. – Ван Гот медленно опустил меч, полагая, что ему точно ничего не грозит. – Ставлю хамов на место, вот и все.
– Устроив пожар?
– Тоже способ, – пожал плечами рыжебородый галантец.
Синомбре чувствовал, что внутри все как будто покрывается льдом. Это была уже не ярость, а самое настоящее бешенство, которое, впрочем, он пока что успешно сдерживал.
Он не мог знать, что сейчас с краю толпы за ним внимательно следят двое мужчин. Как и в нем самом, по одежде в них можно было признать аристократов – дорогое сукно плащей, меховая отделка кафтанов, тонкой выделки кожа перчаток и сапог, золотые пряжки-застежки. Черные бархатные полумаски прикрывали лица. На плече одного из мужчин сидела болотная сова.
– Ты видишь? – со злостью проговорил хозяин совы, обращаясь ко второму мужчине. – Достойный человек, лучше многих, которых я знал, в могиле, а земля до сих пор носит эту погань!
– Вижу. Что вы думаете?
– Одолеть такого мастера клинка, как Томазо… Я склонен предположить, что с ним справились вовсе не в одиночку. Смотри, Ди Йэло жив-здоров. С Томазо поступили бесчестно, ибо последний удар клинка пришелся в спину.
Повисло молчание. Второй мужчина задумчиво потер переносицу под бархатом маски.
– Это тяжкое обвинение. Вы знаете наверняка?
– Я присутствовал при бальзамировании останков брата, – со щемящей болью в голосе ответил хозяин совы. – Удар в спину нанесен обычным мечом. Будь я проклят, если знаю, каким оружием нанесены некоторые раны! Что-то острое, изломанное, зазубренное. Понятия не имею, но выглядит мерзко. Что бы там ни говорили, я так этого не оставлю. Отец не хочет скандала, потому что считает, что тут замешана честь какой-то девушки. Я возьму дело в свои руки. Скоро будет заседание Совета, теперь я занял там место брата, так пусть новый Командор Третьего Храма увидит, какая мразь у него под боком.
– Как вы добудете доказательства?
Хозяин совы поднял руку и аккуратно погладил птичье крыло.
– Выследим кое-кого. Да вон он, продирается сюда, гляди…
Мимо них, расталкивая локтями зевак и сочувствующих, как лось сквозь валежник, проламывался Васко Донателло, за которым следовала миловидная разрумянившаяся девушка в красной вязаной шапочке, из-под которой выбивались черные блестящие кудри.
Двое мужчин пристально посмотрели им вслед.
– Верный пес всегда в курсе дел своего хозяина, – усмехнулся человек с совой на плече. – Он мне нужен. Живым, естественно. На какое-то время живым…
– Я понял, мессир Де Лаго. Только дайте сигнал – и он ваш.
Обменявшись понимающими взглядами, мужчины отступили назад и скрылись из виду, не дожидаясь дальнейшего развития событий.
Между тем около пепелища не утихали страсти.
– Ты сейчас уйдешь отсюда и проспишься, – сквозь зубы процедил Синомбре, не сводя глаз с объекта своей ярости. – А завтра вернешься – для того, чтобы оценить и покрыть ущерб. Мне все равно, как ты это сделаешь – скорее всего, за счет своего содержания на полгода вперед, никак не меньше.
– Что?.. – Вся кровь бросилась в лицо вассалу, а глаза прямо-таки вылезли из орбит от изумления. – Лодовико, ты это мне?
Марко в деланом изумлении оглянулся.
– А тут есть еще кто-то? Дружки твои сбежали. А так бы, по-хорошему, надо раскидать сумму на всех. Не хочешь платить один – найдешь их завтра и заставишь раскошелиться. Пусть хоть портки свои продадут. Я справлюсь о результате, и если узнаю, что что-то не так, сдам тебя Магистрату. Пусть там разбираются.
Если бы галантец был несколько спокойнее нравом и чуточку трезвее, у него бы хватило ума пойти на попятный. Но этого не произошло. В свете факелов блеснуло лезвие меча…
Васко наконец-то удалось протолкнуться к месту действия.
– Я найду тебя, красотка! – подмигнул он Мартине, быстро приобняв ее за талию и тут же, покидая первые ряды толпы, бросился вперед и схватил Ван Гота за плечо. – Ты рехнулся?
– Не я, – прорычал галантец, порываясь броситься на незыблемо стоящего Ди Йэло. – Вот у кого мозги не на месте! Заступается за…
– На месте, – ответил тот, не давая вассалу договорить. – Запомни хорошенько: каждый, кто живет и трудится честно на чьей-либо земле, и платит налоги, и добывает хлеб свой в поте лица, имеет право на защиту и безопасность. Только так.
Лже-Лодовико не мог знать, что произнесенная им фраза услышана кудрявой девушкой в красной шапочке. Как у девушки прямо-таки отвалилась челюсть от изумления, он не видел тоже – стоял спиной. Фраза была знакома девушке по одной из вечерних бесед хозяина театра, Марко Синомбре, за кубком ламбруско в кругу близких друзей.
Неизвестно, что подумали все остальные в притихшей толпе. Не иначе, как и Ван Гот, решили, что у Нечистого во плоти мозги не на месте. А Донателло на краткий миг ослабил усилие – и этого хватило, чтобы нервный галантец ринулся вперед. Если опьянение сказалось на его поведении, то боевые навыки остались прежними и во хмелю. Марко парировал выпад, но недостаточно быстро. Лезвие меча пропороло рукав его кафтана и резануло мякоть правого плеча. Теперь из ножен вылетел меч Донателло в сопровождении ругательств хозяина, и не сносить бы Ван Готу головы, но…
– Я сам.
Слова были произнесены таким тоном, синие глаза метнули такой взгляд, что Васко притормозил на месте. Сделать бы рыжебородому галантцу то же самое – так ведь не сделал. Схватка была молниеносной и длилась несколько секунд.
Кудрявая девушка в красной шапочке могла сколько угодно тереть глаза, пребывая в полнейшем замешательстве. Лодовико Ди Йэло совершил серию обманных выпадов, закончившуюся фирменным приемом рейтарского дезертира по имени Леандро. Прием носил название «сам-ты-осел» и предназначался для того, чтобы примерно наказать наглеца, не убивая его. Изобретение Леандро было известно немногим и освоено всего-то парочкой друзей под его чутким руководством. Одним из них был Марко Синомбре.
Истоптанный и покрытый сажей снег пепелища был залит кровью. Росчерк меча Лодовико Ди Йэло просто-напросто отсек галантцу ухо.
Всадники двигались в сторону Белого замка, покидая под утро взбудораженный и никак не желающий засыпать Невадо. Шел мягкий крупный снег, щедро посыпая нарядные сани, в которых ехала обеспокоенная Бьянка. Она всеми силами уговаривала раненого супруга пересесть с коня к ней, но напрасно.
