– Со мной все в порядке, – отвечал супруг.
В общем, он был прав – рану на плече, относительно неглубокую, быстро обработали, зашили и перевязали. В отличие от имитации на груди она, конечно, ныла и кровоточила по-настоящему, но не доставляла таких уж неудобств. Марко поехал верхом, глубоко вдыхая прохладный воздух и подставляя лицо снежным хлопьям. Рядом держался Васко, костерящий себя и Ван Гота на чем свет стоит, а позади ехал все такой же молчаливый Ди Пьетра, перемазанный сажей по самую макушку, потому что выводом детворы с ярмарочной площади Бьянка не ограничилась, распорядившись физической мощью вассала мужа по собственному усмотрению.
– Я все пропустил, мессир. – Донателло бросил на задумчивого сюзерена косой взгляд. – Не знаю, что там происходило, но… возня действительно стоила лавки какого-то булочника?
– Васко… Ты, по-моему, тоже хочешь получить по шее?
– Нет, мессир.
– Ну, тогда прими к сведению. Действительно стоила.
– Тогда вопросов нет, – задумчиво ответил Донателло.
Похоже, не он один считал так же, и даже не один булочник, а весь цех, потому что к вечеру того дня Белый замок наводнили горы самой лучшей выпечки – к непередаваемому удивлению мессира Армандо, который пожелал узнать причину.
Потом кто-то из челяди утверждал небывалое: он слышал, как старый мессир орет на сына так, что стены тряслись. Но хуже всего пришлось Донателло – видимо, за то, что вовремя не вмешался в драку. Ди Йэло-старший был ниже его ростом, так что, дабы не уронить своего достоинства, старик встал на скамеечку и произвел воспитательную акцию. Результатом стало пунцовое и даже частично оттопыренное ухо Васко, которое мессир Армандо выкручивал долго и со вкусом.
Несмотря на непрезентабельное название, на втором этаже трактира «Пьяная муха» было довольно-таки уютно. Здесь сдавались комнатки на несколько часов – или на ночь, и не спрашивайте для чего. По отдельной лестнице сюда часто поднимались парочки, а уж во время праздников и карнавалов такое случалось ежедневно.
Девушка в красной шапочке нашла мужчину в отделанном волчьим мехом плаще сама – после вчерашней странной ночи она не могла этого не сделать. Она же знала, каким маршрутом следует по Невадо этот мужчина, и обыграла случайную встречу уже без украденного кошелька – так, как будто жила неподалеку.
Правда, Мартина не учла одного: Васко предпочитал, чтобы окружающие считали его гораздо более глупым и недалеким, чем он есть на самом деле. Сегодня, посещая домик матери Руфино (жизнь рыжего слуги была вне опасности, он пришел в себя, но как будто утратил дар речи), он заметил слежку уличных мальчишек – и с этого момента ловушка уже готовилась не девушкой в шапочке, а им самим.
Мартина была уверена, что все идет по плану в крохотной комнатке, где на столе стояли легкие закуски и вино. Исполнительница вторых ролей в театре пустила в ход все свои уловки обольщения, попутно подумав, что вне сложившихся обстоятельств этот детина вполне хорош собой, так что сгодился бы для самого настоящего любовного приключения.
Но не сейчас.
– Кажется, тут слишком жарко натоплено, – улыбнулась она, переходя к финальной стадии намеченного ею сценария.
Грациозно встала с кубком вина в своей ловкой нежной ручке, подошла, покачивая бедрами, к маленькому округлому окну – будто бы для того, чтобы приоткрыть раму для доступа свежего воздуха. Приоткрыла она не только окно, но и вырез корсажа, соблазнительно распустив шнуровку – и вернулась к столу, за которым сидел Донателло, не сводящий с девушки пылающего вожделением взора. Мартина все сделала как надо – отвлекла жертву зрелищем своей полуобнаженной груди, в то время как три кристалла из оправы медальона отправились в кубок с вином. Обычно она клала два, но мощное телосложение Донателло требовало дополнительного действия зелья. Болтая о какой-то ерунде и смеясь, она заменила кубки на столешнице, передвинув свой так, чтобы он оказался у мужчины под рукой. Тот выпил не задумываясь. Оставалось только ждать…
А ничего не происходило! Минуты текли одна за другой, но детина и не думал обнаруживать симптомы действия зелья – расслабленность, заплетающийся язык и готовность отвечать на вопросы. Неужели трех кристаллов мало? Средство не могло потерять свойства, Мартина знала – оно хранилось фактически бессрочно.
Пылающий вожделением взор светлых глаз блондина сменился крайне насмешливым взглядом.
– Не знаю, что ты мне подсунула, малышка, – промурлыкал Донателло, подмигивая, – но ждешь напрасно. И колено Пана мне в бок, если я знаю, зачем это тебе нужно. Будь твоей целью кошелек, ты бы прикарманила его себе еще вчера.
«Полный провал!»
И это было гораздо хуже первого в ее жизни спектакля, когда она не справилась с ролью, запуталась в тексте и собственной юбке, шмякнувшись прямо на сцене под хохот и свист зрителей. А потом рыдала в гримерке под утешения Марко и Амалии – ну, последняя-то утешала только для виду, понимая, что роли главных героинь сопернице после такого фиаско не светят.
Мартина метнулась к двери резвее молнии. Она не зря сняла комнатку рядом с выходом на лестницу, а друзья ждали недалеко, за углом «Пьяной мухи». Девушка очень быстро могла оказаться во дворе – но не получилось. Сильная рука перехватила ее за талию, не дав завершить маневр.
– Ну нет, красотка. Пока ты вертелась у окошка, я запер дверь. – Губы Донателло щекочуще прикоснулись к уху девушки. – Твоя отрава не подействует. Я слишком долго рядом с Ди Йэло… Представь себе, оказавшись за чужим столом, я начинаю трапезу со средства, которое не даст усвоиться любому яду.
– Это не яд! – вспыхнула Мартина, безуспешно пытаясь вырваться из стального капкана мужских рук.
– Да ну? Тогда поделись, что же это за пакость и зачем ты охаживаешь меня. Тебя кто-то нанял?
Капкан на талии ослабел только потому, что правая рука Донателло оказалась гораздо выше – там, где была распущена шнуровка на груди. Рука двигалась нагло, уверенно – и вместе с тем умело лаская.
– Никто не нанимал! – огрызнулась Мартина, изворачиваясь и пытаясь укусить эту дерзкую руку, которая уже начала свое путешествие за корсаж.
За время своего пребывания на городском дне она крепко усвоила: никогда не бей мужчину ниже пояса, если не собираешься убить его в следующую секунду, потому что оскорбление слишком велико и дорого обойдется. К тому же она сейчас зажата так, что нанести нужный удар просто не выйдет. Ничего, у здоровяков есть другое слабое место – челюсть. Локоток Мартины сработал на славу – у Донателло лязгнули зубы и потемнело в глазах, но рефлексы бойца не позволили выпустить добычу.
– Дерешься, как пацан, – рыкнул он, опрокидывая девушку на низкую софу около стола и прижимая к подушкам. – Сопротивляйся, мне нравится.
Острые зубки вонзились в его руку, оставляя заметный и очень болезненный след, но и это средство тоже не помогло. Возня на софе привела к тому, что оба тяжело дышали и были возбуждены – и, что там говорить, уже не только от злости друг на друга.
