Я увидел пару огромных птиц, похожих на страусов. Они спокойно стояли в траве, и хотя я быстро сообразил, что они сделаны из пластика, я едва не подпрыгнул, когда посмотрел вправо и увидел гигантскую ящерицу размером с лошадь, притаившуюся в потрепанных кустарниках. Она злобно скалила зубы, обещая расправиться со мной. Я замер на месте и похолодел. Джип подбежал к ящерице и задрал лапу. Лишь тогда я понял, что это очередная статуя, на этот раз бетонная. Во взгляде Джипа явно читалось: «Тоже мне динозавр».
Ящерица была ненастоящей. Разумеется. Динозавры даже мертвее тебя. Но мой шок в тот момент был реальным. Я подошел к гигантскому переплетенному забору, который хорошо освещался, и увидел вывеску, сообщавшую, что это американские горки. В тот момент я почувствовал, что Джип замер в охотничьей стойке рядом со мной. Мы увидели, как из кустов выпрыгнул заяц. Он замер, подергивая носом в сторону моря.
Когда я подстрелил его и подвесил к своему рюкзаку, Джип решил взять след, который вел к кустарникам, густо растущим в этом уголке Пляжа удовольствий. Тем временем я поднялся на американские горки. Сначала я собирался подняться на несколько футов над землей и проверить, увижу ли я Джипа, но конструкция казалась прочной, поэтому я продолжил подниматься. Я вскарабкался на рельсы и начал очень осторожно идти по узким подножкам, образующим лестницу. Наверное, не самый разумный поступок, но я крепко держался за рельсы. Вещи, которые так хорошо построили в старом мире, еще долго проживут в эпоху После, и мне не хотелось, чтобы мое приключение закончилось падением с чего-то полуразрушенного. Да-да, я считал свое путешествие приключением. Я все еще намеревался найти Джесс, но даже несмотря на внутреннюю ярость, я был рад наконец оказаться в мире, о котором только читал или слышал старые ненадежные истории. Чем выше я поднимался по ступеням, тем больше чувствовал, как что-то раскрывалось внутри меня и привыкало к новому, более свежему воздуху. До этого момента я не знал, что мир, в котором можно чувствовать себя самим собой, был гораздо больше, чем я представлял.
На вершине американских горок стояла вагонетка. Если бы не она, я бы начал спускаться. Вряд ли бы это что-то изменило, хотя кто знает. Увидев ее, я решил залезть внутрь и немного отдохнуть, изучая открывающийся вид.
Джип уже вернулся с охоты и теперь лаял на меня, пытаясь привлечь внимание. На песке перед ним лежал кролик. Я махнул рукой и крикнул, что спущусь через минуту. Снова поднялся ветер, и небо потемнело, но я сосредоточился на ступеньках. Мне не нужно было смотреть на сгущающиеся облака, чтобы понять, что собирается дождь. Я сказал себе, что просто посижу в вагонетке минуту и затем спущусь, пока не начался дождь. Я старался не смотреть вниз, потому что тогда я начинал терять равновесие и у меня кружилась голова. Это было похоже на морскую болезнь, только на суше.
Я поднялся наверх и увидел их. Останки человека на полу вагонетки. Старые кости в лохмотьях, когда-то бывших одеждой, превратились в прах, длинные седые волосы, словно гнездо, обвивали череп. Из треснувшего резинового сапога торчала целая кость. Рядом лежал рюкзак. Он был сделан из плотного черного пластика и закрывался на один ремешок сверху. Лямки истрепались, но сам рюкзак был непромокаемым. Возможно, потому что он лежал под сиденьем вагонетки и был защищен от непогоды, я решил, что содержимое внутри тоже сохранилось.
Среди костей на полу лежал пистолет.
Непогода превратила его в бесполезную черную глыбу, но он был реальным. Как и отверстия в черепе. Одно маленькое в нижней части головы, где начинался рот, и одно большое в области затылка. Все это рассказывало грустную, но понятную историю. Мужчина поднялся сюда, в последний раз взглянул на мир и покончил с собой.
Я извинился перед костями и открыл рюкзак. Застежка неохотно треснула, и тогда я понял, что ошибся. В нем было много фотографий, фотографий целой жизни, но еще здесь лежала помада, флаконы с косметикой, маленькое зеркало и расческа. Еще в рюкзаке было что-то вроде металлической урны. Мне стало интересно, и я открыл ее. Но там был лишь прах, серый и с крупинками песка. Эта женщина решила умереть в своем лучшем виде, выглядеть хорошо, несмотря ни на что. В этом было какое-то неповиновение, которым я восхищался. Но я не понимал, зачем она проделала такой путь, взяв с собой такую бесполезную вещь, как урну с прахом. Я приподнял рюкзак. Он был тяжелым. Судя по седым волосам, женщина была пожилой. Вряд ли бы я понял причину, если бы остался в вагонетке подольше, но в любом случае у меня не было такой роскоши, как время.
Что-то заставило меня оглянуться и окинуть взглядом пляж, в конце которого была башня. Даже с такого расстояния и высоты можно было увидеть, что она возвышалась над американскими горками. Казалось, она касается серых облаков. Ее останавливала лишь черная туча, поднимающаяся над морем.
Но это была не туча, а столб дыма. И он поднимался от огня, который уничтожал «Добрую надежду».
Я хотел броситься вниз по ступенькам, но понимал, что пока добегу до пристани, будет слишком поздно. Я сел и уставился на катастрофу.
Возможно, то ощущение слежки было плодом моего воображения. И все же отчасти оно было реальным. Я искал Брэнда. Но он нашел меня.
Я не видел его. Не видел его лодку. Я даже не видел, где на широком побережье, тянувшемся на север, она могла быть. Брэнду было негде спрятать ее. Если только там не было бухты. Я не видел его проклятой собаки Саги и не видел Джесс.
Лай Джипа становился все более тревожным, словно он чувствовал то, что не мог видеть.
Рядом с пристанью на песке была выведена надпись. Достаточно большая, чтобы прочитать ее за милю, и достаточно четкая, чтобы разглядеть буквы за дымом погребального костра моей лодки.
Я ЖЕ СКАЗАЛ, ГРИЗ.
ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ.
Глава 13
Башня
Шесть слов на песке доказывали, что Брэнд умел писать. Но вряд ли он прочитал те же книги, что и я. Иначе он бы ни за что не сжег чужую лодку.
Я думаю об этом теперь, после всего, что произошло. Тогда, сидя в вагонетке американских горок и наблюдая, как горит «Добрая надежда», я словно окаменел. Я чувствовал себя виноватым. И, конечно, испуганным. Я натворил глупостей, и вот чем все обернулось. Я не предвидел этого. Я сорвался в путь без подготовки, один, несмотря на то что папа пытался остановить меня. Но я не послушал его. Я слушал лишь свое сердце и гнев, но не голову. Это было самой большой глупостью. Теперь Бар, Фёрг и папа решат, что я погиб, потому что мне понадобится очень много времени, чтобы вернуться домой без лодки. Даже мама заметит, что меня нет рядом с ней вечерами. Я был уверен в этом. Она почувствует, что я исчез. Что, если семья начнет искать меня? Как они меня найдут? Как нам не упустить друг друга в этом огромном мире? Они могут пострадать из-за меня. Наша семья погибнет. И все по моей вине. Папа был прав, называя меня упрямым и самоуверенным. Брэнд просто украл собаку и немного рыбы. Он был как очередная неприятность вроде бури или болезни. Брэнд был чем-то, что делает тебя сильнее. Нельзя спорить с бурей или простудой. Она тебя не услышит. Проблема просто приходит и уходит.
