Когда-то за стеной был сад. Он по-прежнему выглядел опрятно: я видел аккуратные ряды фруктовых деревьев. У двух стен были построены оранжереи, пропускающие солнечный свет. Одна из них разрушилась, но вторая уцелела, и теперь Джон Дарк стояла в ней. Она улыбалась, и по ее подбородку текла какая-то жидкость. Я увидел надкушенный фрукт у нее в руке и решил, что это яблоко, но она кивком подозвала меня и сорвала фрукт с дерева, которое росло позади.
День был долгим и жарким. Оказавшись в саду, я почувствовал самый насыщенный и головокружительный аромат в своей жизни. В нем было солнце, тепло и чистая сладость – все вместе. Ничто на острове так не пахло. Разве мог тот фрукт быть яблоком? Конечно, нет. Его кожица была матовой и пушистой, желто-розовой, почти красной.
Джон Дарк улыбнулась и снова укусила фрукт в своей руке.
«Пеш
[46], – заявила она. – Пеш бон, Гриз. Пеш бон».
Я надкусил фрукт. Он сохранил тепло долгого солнечного дня и оказался гораздо мягче яблока, хотя единственные яблоки, которые я пробовал, росли в саду на Эрискее и были маленькими, жесткими и кислыми. Насыщенный и щедрый вкус этого фрукта был гораздо слаще, чем все, что я когда-либо пробовал. В нем не было резкой сладковатой горечи мармелада Брэнда. Вкус заполнял рот теплой сладостью, от которой немедленно текла слюна. Он был таким же, как аромат вокруг нас. Я словно попробовал на вкус улыбку. Наверное, такое сравнение покажется тебе странным. В твоих магазинах было много пеш и других более экзотических вещей. Наверное, ты даже не вспомнишь свой первый съеденный пеш после всего, что ты привык есть. Из всех богатств исчезнувшего мира это единственное, чему я не завидую. Это единственное, что есть у меня, но не было у тебя: счастье первого пеш, съеденного в теплых солнечных лучах долгого дня. Фрукт был идеальным.
Не все первые разы можно назвать идеальными. Этот был именно таким.
Мы отвели лошадей на поляну, стреножили на ночь и вошли в дом. Узкие окна были сделаны из камня с осколками стекла, скрепленными клейкой лентой, как в доме, который я сжег. Но этот выглядел гораздо более старым. Воспоминания о том, что я сжег дом назло, немного расстроили меня, но слова, выведенные краской на двери этого нового места, улучшили настроение.
Кто-то написал их яркой краской из баллончика, как строки из Библии на стене церкви Саут-Уиста, но этот почерк был более уверенным и щедрым. Краска выцвела, но буквы по-прежнему легко читались.
Джон Дарк посмотрела на надпись и перевела взгляд на меня.
«Окей», – сказал я.
Я попытался открыть дверь. Она тоже была дубовой, как и ворота в обнесенном оградой саду. Толстый слой мха показывал, что ее не открывали много лет. Я был уверен, что нам придется выбить ее, но дверь распахнулась без малейших усилий и почти без скрипа. Это было так странно, что мы с Джон Дарк переглянулись. Она поморщилась и пожала плечами.
«Окей, – сказал я. – Бон».
«Уи, – согласилась она. – Хорошо».
Я вошел в дом и оказался в просторной комнате с низкими потолками. Здесь сразу ощущалось богатство хозяев. Стены обиты деревом, широкая лестница вела на верхний этаж. На деревянных полах лежали ковры, темные прямоугольники с затейливыми узорами. Краски потемнели от времени и слоя пыли, которая покрывала все. Пыль была единственным признаком заброшенности. Дом выглядел опрятно, и вскоре мы узнали, что это не случайность.
«Гриз», – позвала меня Джон Дарк.
Я обернулся. Женщина стояла рядом с большим столом в центре комнаты. Она держала в руках фоторамку с листком бумаги внутри. За стеклом были выведены большие буквы.
НАС БОЛЬШЕ НЕТ.
МЫ В ВАННОЙ НАВЕРХУ.
НЕ БЕСПОКОЙТЕСЬ О НАС.
МЫ СЧАСТЛИВЫ ТАМ, КАК БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ ПРИ ЖИЗНИ ЗДЕСЬ.
ЧУВСТВУЙТЕ СЕБЯ КАК ДОМА.
ЕДА В САДУ.
ДРОВА В САРАЕ У ЧЕРНОГО ВХОДА.
БЕРИТЕ ВСЕ, ЧТО ВАМ НУЖНО. ПОЛЬЗУЙТЕСЬ ВСЕМ, ЧТО ОСТАЛОСЬ.
ЖИВИТЕ ЗДЕСЬ, ЕСЛИ ХОТИТЕ.
БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ. БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ.
БУДЬТЕ ДОБРЫ.
Я прочитал текст дважды, а потом откашлялся и попытался перевести его для Джон Дарк. Было странно читать что-то, написанное для меня в прошлом. То есть я знаю, что это было написано не для меня, но ведь хозяева оставили послание для всех, кто войдет в дом, и этим человеком оказался я.
Когда я объяснил Джон Дарк смысл слов, мы молча направились наверх. Выразить уважение. Это казалось правильным.
Они умерли быстро, без беспорядка, и они умерли вместе. Теперь в огромной металлической ванне с ножками в виде собачьих лап лежали два скелета. Их черепа прижимались друг к другу, один был крупнее другого. Вода со временем испарилась, оставив крошащийся след ржавчины на металле. Возможно, это была не ржавчина. На полу лежал нож. Оглядев комнату, я тут же представил последние мгновенья этой пары. Повсюду лежали блюдца с грязным воском от свечей. Стояли вазы и ведра с цветами и ветками, от которых остались лишь сухие черенки, превратившиеся в пыль, как только я дотронулся до них. На полу лежала зеленая бутылка вина с фольгой, обернутой вокруг горлышка, и между костями сохранились два целых бокала. Казалось, большой скелет держал маленький, жавшийся к нему. Наверное, эти люди были супругами. Они украсили комнату свечами и цветами, легли в ванну, заполненную водой, выпили вина, а потом перерезали себе вены. Надеюсь, они просто заснули в объятиях друг друга. Эта комната не казалась печальной или пугающей. Кости – всего лишь кости. Я не чувствовал, что здесь живут призраки. Как я уже говорил, призраков не существует. Но я ощущал себя лишним.
Наверное, Джон Дарк почувствовала то же самое.
«Иль сете де жон фор, – сказала она. – Тре фор»
[47].
Женщина кивнула и вышла из комнаты. Она спустилась по лестнице и начала исследовать первый этаж, а я прошелся по коридору верхнего этажа, заглядывая в комнаты. Хозяева закрыли мебель простынями – наверное, от пыли. Но за долгие годы в доме скопились горы пыли, и я закашлялся, сняв ткань с высокого шкафа. Я решил проверить, нет ли там хорошей одежды или ботинок, как вдруг услышал шум, от которого по моей спине немедленно пополз холодок.
Внизу кричала женщина, высоко и надрывно, и это была не Джон Дарк. А потом послышались другие голоса, больше голосов, чем я когда-либо слышал в своей жизни.
Я едва не описался от страха.
А потом Джон Дарк позвала меня.
Глава 26
Tannhäuser
Внизу не оказалось ни незнакомой женщины, ни других людей. Там была лишь Джон Дарк и квадратная коробка с ручкой сбоку. Коробка была покрыта пестрой тканью, которая, возможно, когда-то напоминала кожу, но теперь она выглядела потрепанной, старой и рваной в углах, из которых выглядывала фанера. Крышка была открыта, и внутри крутился большой диск, похожий на черную тарелку. Его прижимала вытянутая металлическая ручка, напоминающая шею гуся. Приблизившись, я увидел, что она лишь слегка касалась вращающегося диска, и игла на конце шла по крошечному спиральному углублению от внешнего края к центру. В центре диска была круглая бумажная наклейка темно-красного цвета с золотистым.
