Я никогда не забуду, как смотрел на красный закат над огромным лесом, медленно окрашивающийся в синий, и слушал музыку снова и снова. Интересно, что об этом думали птицы и звери. Наверняка они удивились. Ведь никто из них не слышал ничего подобного раньше.
Мы заснули у камина, огонь в котором отбрасывал тени на потолок. Когда я проснулся, небо снова горело красным, и я прослушал диск еще раз. Теперь я знаю, что с восходом эта музыка звучит еще лучше. В ней была надежда. Я воспринял это как хороший знак.
Пока я проверял лошадей во дворе, Джон Дарк включила другую, более быструю музыку. Вернувшись, я увидел, что она танцует, размахивая руками и покачивая бедрами. Она замерла, услышав мои шаги. Когда женщина обернулась, ее лицо снова было юным, а улыбка уверенной.
«Дансей
[51], – заявила она. – Дансей, Гриз. Сей бон».
И мы с Джон Дарк танцевали в доме, который я мысленно называл Домашним Приютом. Пока мы танцевали, Джип вбежал в комнату и начал с лаем прыгать вокруг нас. Он вилял хвостом, но я не знаю, танцевал ли он с нами или просто пытался сказать, что мы сошли с ума. Мы танцевали под музыку, которая называлась Tiger Rag, а потом под песню Луи Джордана, и, наверное, я слишком сильно закрутил рукоятку, потому что музыка перестала играть. Я испугался, что слишком туго закрутил пружину и сломал ее. Возможно, навсегда запер музыку в диске, и она никогда больше не выйдет на свободу. Меня охватило ужасное леденящее чувство вины, и я снял крышку с помощью нового ножа и «Лезермана», чтобы изучить механизм. Все выглядело целым, и тогда Джон Дарк, с интересом наблюдавшая за моими действиями, вышла из комнаты и вернулась с маленькой бутылкой с узким горлышком.
«Виль»
[52], – сказала она и надавила на горлышко. Маленькая капля золотистого масла упала на пол. Джон Дарк протянула мне бутылку. Я смазал механизм и капнул в отверстие ручки. Прикрутил крышку обратно, и, как по волшебству, проигрыватель снова заработал.
Но больше мы не танцевали. Я посмотрел на небо и увидел, что приближался полдень. Мне не хотелось уходить, но я знал, что остаться здесь было ловушкой. Приятной ловушкой, которую подготовили добрые люди, сохранившие все в идеальном виде, чтобы дом стал раем для путника. Но все-таки ловушкой.
Я сказал, что хочу уйти.
«Сэй бон иси», – возразила Джон Дарк.
«Я знаю, – ответил я. – Но я должен идти».
Я показал на восток.
Я должен был найти свою собаку.
После обмена жестами и указания на слова в словаре Джон Дарк вышла в сад, а я отправился с Джипом на охоту за кроликами, но они все убежали или спали под землей. Мы сели на поляне, разглядывая океан деревьев на западе и юге от нас, слушая пение птиц и шелест ветра. Джип лег на спину в моих ногах, что происходило крайне редко, и я решил, что он пытался приободрить меня. Я почесал его в особом месте под ребрами, и он, как всегда, затряс задней лапой.
А потом мы вернулись в дом и обнаружили Джон Дарк с корзиной спелых персиков. Она показала в словаре на слово «завтра».
«Окей», – согласился я.
«Окей», – повторила она.
Мы обошли дом до наступления темноты, изучая вещи, оставленные хозяевами. Я решил взять несколько книг о деревьях и растениях и несколько книг в кожаных обложках с тонкой, словно луковая шелуха, бумагой. Они были большими, но легкими. Я встречал их названия в прочитанных книгах. Среди них были «Илиада», «Остров сокровищ» и «Одиссея». Мне предстояло немало прочитать, но я знал, что впереди нас ждало много ночей.
Еще я взял шляпу и длинный дождевик. Его воротник подъело семейство моли, но зеленовато-коричневая клеенка была плотной и тяжелой. Дождевик можно было использовать как подстилку на мокрой земле.
Мы включили Tannhäuser, наблюдая за заходящим солнцем, а потом разожгли камин и легли спать в ожидании важного дня. Я спал глубоко и не запомнил снов. Проснувшись с первыми лучами солнца, я обнаружил, что Джон Дарк уже встала и собирала вещи. Я в последний раз обошел библиотеку, стараясь не думать о чудесных историях, оставленных здесь, и тоже начал готовиться к отъезду.
Глава 27
Неудачное начало… или туда и обратно
День начался рано и с самого утра был окрашен грустью, потому что мы оседлали лошадей и попрощались с Домашним Приютом.
Я надеялся однажды вернуться сюда, но мир, такой большой и пустой, по-прежнему таит в себе больше сюрпризов, чем ты можешь представить. Еще до того, что произошло с нами позже, я знал, что не стоит рассчитывать на возвращение в это счастливое место.
Как и хотели хозяева, мы взяли полезные вещи. Насладились комфортом и атмосферой спокойствия. Мы долго спорили, стоит ли брать проигрыватель, но в итоге решили оставить его. Однажды кто-то найдет этот дом, и комнаты снова наполнятся музыкой. Я думаю, что пара в ванной заслужила это.
Пока Джон Дарк запрягала лошадей, я собрал букет лаванды, которая росла у изгороди, разделявшей сад, и поднялся в ванную комнату, чтобы поблагодарить хозяев. Да, странно благодарить кости в ванне, но это показалось мне важным, и я быстро поднялся наверх, не желая ничего объяснять Джон Дарк. Мне не было стыдно. Просто это чувство было сложно объяснить с помощью жестов и старого словаря. Я даже не был уверен, почему так поступаю, а просто чувствовал, что это необходимо. Джип поднялся со мной по лестнице.
Джон Дарк побывала здесь до меня. Она убрала сухие ветки из одной вазы и оставила пышные свежесрезанные розы, которые росли на солнечной стороне сада. Аромат уже заполнил комнату. Я улыбнулся Джипу и убрал ветки из другой вазы, половина из которых превратилась в пыль в моих руках. Затем я поставил букет лаванды и кивнул в сторону ванны.
«Спасибо, – произнес я. – Мы тоже были счастливы здесь».
Это услышал только Джип, и он не посчитал мои слова глупостью. Я закрыл дверь и спустился вниз. Джон Дарк ждала меня. Она увидела оставшиеся ветки у меня в руке и фыркнула. Возможно, она смутилась из-за того, что я увидел ее розы, а может, решила, что я побоялся быть пойманным врасплох со своим собственным подарком. Мы не обсуждали это.
«Аллонзи, – коротко сказала она. – Фо партир
[53]».
Мы как можно плотнее закрыли дверь в дом, чтобы защитить его от непогоды, и отправились на восток.
Последний Домашний Приют в конце концов стал местом смерти, но преподнес опасный и соблазнительный урок: смерть – не что-то ужасное, а долгожданный отдых, бесконечный спокойный сон. Я думал об этом, пока мы ехали прочь. Хотя в этих мыслях не было ничего плохого, я знал, что они бесполезны для человека, у которого еще есть важные дела в мире. Об этом я подумал гораздо позже. Размышления притупили мою бдительность, и в тот момент я искренне верил, что впереди меня ждут долгие годы неразведанной земли, через которую я проложу свой путь.
