Конец наступает быстро и очень часто без предупреждения.
Джип радостно бегал вокруг нас, пока мы спускались с холма на более плоскую местность. Здесь по-прежнему росло много деревьев, но леса были не такими густыми, и можно было разглядеть очертания старых полей с ровными живыми изгородями, которые теперь напоминали природные укрепления. В первый час нам пришлось дважды поворачивать назад, потому что мы оказывались в ловушке из непроходимых кустов терновника.
А потом мы вышли на открытую поляну, проходимую, но заросшую гигантским борщевиком. Тогда я еще не знал, как называется это растение, но между событиями, что произошли следом, и тем, как я попал сюда, было достаточно одиноких ночей у костра, чтобы вычитать название в одной из книг, найденных в Домашнем Приюте. Я не знаю, видел ли ты когда-нибудь борщевик. Колючие ребристые стебли толщиной с мою руку, испещренные фиолетовыми бугорками, возвышались на три-четыре метра над головой. На конце стеблей были широкие белые цветы, похожие на перевернутый зонтик, каждый шириной в два метра. Все соцветия были обращены в небо. Проход был достаточно чистым, и между стеблями было достаточно места. Джип радостно бросился вперед, но Джон Дарк резко остановилась и повернулась ко мне. Она показала на стебли и сказала всего одно слово:
«Маль».
К тому моменту я уже знал, что это означало «плохо». Джон Дарк изобразила, что чешет все тело, а потом подняла капюшон и натянула рукава на свои ладони. Я сделал то же самое. Мы прошли около тридцати метров в зарослях борщевика, и я внимательно разглядывал ребристый стебель одного особенно большого растения, как вдруг раздался треск, крик и ужасный удар. Он был настолько тяжелым, что я почувствовал его, сидя верхом на лошади. Я обернулся и понял, что Джон Дарк исчезла. Я огляделся, проверяя, не уехала ли она вперед, но в странных зарослях с белыми головками никого не было.
Потом Джип залаял, побежал вперед и начал рыть край не замеченной мной ямы в земле. Джон Дарк и ее лошадь не просто исчезли с поверхности земли: они провалились вниз.
Я спрыгнул с лошади и подбежал к краю ямы. Они шевелились и были живы, но я понял, что они получили очень тяжелые травмы, еще до того, как мои глаза привыкли к темноте. Еще до того, как лошадь начала ржать. Еще до того, как я увидел, что она пытается опереться на сломанные передние ноги и слезть с вертикальной ржавой трубы, которая проткнула лошадь насквозь.
Давным-давно кто-то зарыл на поле резервуар для воды. Большую цистерну. Она оставалась там, пока поле зарастало борщевиком, ржавела и ждала, пока Джон Дарк сделает неверный шаг и провалится сквозь крышу, выпав из седла, а лошадь упадет прямо на трубу, оказавшись по фут в воде.
Я видел лицо Джон Дарк, как она шевелила губами в ужасе. Я знал, что она не утонет. Я бросился к другой лошади с сумками и схватил веревку, которую женщина держала в одной из корзин. Привязал ее к самому толстому стеблю борщевика, который смог найти, и побежал обратно к яме.
Джип лаял, и Джон Дарк выкрикивала мое имя, хотя всплески воды и ржание лошади заглушали ее голос. Я быстро проверил, выдержит ли веревка мой вес, помолился богу, в которого не верил, и скользнул вниз в цистерну, из-за чего Джип залаял еще громче.
То, что случилось дальше, стало настоящим кошмаром. Все произошло быстро, и даже сейчас я не помню порядок вещей. Это как разбитая ваза в моей голове. Я вижу осколки, но они больше не складываются в целую вещь.
Внизу было темно, а небо над головой ярко сияло, и мои глаза пытались привыкнуть к резкому контрасту.
Возможно, мне повезло, что я не мог ничего разглядеть полностью, но вспышки и фрагменты происходящего превратили все в еще больший кошмар.
Из головы Джон Дарк текла кровь, а ее нос был сдвинут набок. Она пыталась подползти к лошади в черной воде, но что-то случилось с ее ногой.
Я старался не думать о животном, но оно по-прежнему было насажено на ржавую трубу, а его передние ноги согнулись в разных направлениях.
Лошадь отфыркивала розовые пузыри крови и пены, крича от боли.
Ее закатившиеся глаза были самой белоснежной вещью в мире. Даже ярче неба над головой.
Я добрался до Джон Дарк. Ей удалось подползти к лошади и обнять ее за шею.
Животное дернулось в ее руках.
Я подумал, что Джон Дарк пытается успокоить лошадь. Мне хотелось накричать на нее.
Я помню, что разозлился. По крайней мере на секунду.
Мне хотелось сказать, что это не поможет. Сказать, что мы должны сделать. Что я должен был сделать, быстро, немедленно. Но у меня не было слов. У меня был лишь нож, который я, сам того не осознавая, выхватил из-за пояса.
Даже теперь это остается живым кошмаром. Я как будто по-прежнему там.
Раздробленное лицо Джон Дарк смотрит на меня.
Я думаю, что она не понимает.
«Нон, Гриз!» – кричит она.
Наверное, она не хочет, чтобы я это сделал. Не понимает, какую ужасную боль испытывает лошадь.
Но потом я понимаю, что Джон Дарк не пытается успокоить ее. Она отчаянно пытается обхватить ее руками. Но не может. Она тянет руки ко мне.
Ее пальцы трясутся от напряжения. Они показывают на то, что я должен был увидеть, то, о чем я должен быть подумать.
Я ползу вперед и тянусь к ружью, которое висит на боку лошади.
Сначала у меня не получается его выхватить, но бедное животное снова вздрагивает, пытаясь устоять на ногах, и ружье падает в мои руки.
«Вит, Гриз!» – кричит Джон Дарк, зарываясь лицом в гриву лошади, чтобы не видеть.
«Вит!»
Я наклоняюсь вперед и неуклюже прикладываю ствол к холке, туда, где позвоночник переходит в мозг. Мне неудобно. Приклад неровно лежит у меня на плече. У меня нет времени поправить его.
Я нажимаю на спусковой крючок.
Как я уже говорил, старое оружие часто дает осечку.
Но, наверное, в тот момент бог, в которого я не верю, услышал мою молитву, потому что раздался оглушительный выстрел. Мое плечо дернулось от отдачи, и приклад ударил меня по скуле.
Лошадь упала и задергалась в последних предсмертных конвульсиях.
Я оглох, в ушах звенело. Тогда я еще не знал, что приклад ружья рассек мне кожу на лице. Что я еще долго буду ходить с подбитым, налитым кровью глазом. Я до сих пор не знаю, кто тихо рыдал в тот момент – я или Джон Дарк.
Наверное, оба.
Вытащить ее из цистерны было практически невозможно. Мне повезло, что у Джон Дарк была веревка. Она сломала ногу и серьезно ударилась лицом и головой. Наша одежда пропиталась грязной водой со дна цистерны. Ее было немного, но она ужасно пахла, а теперь смешалась с лошадиной кровью.
К счастью, Джон Дарк потеряла сознание, когда я обвязал ее веревкой под мышками и попытался вытащить наверх.
