«Твое решение ничего не изменит, – сказал Брэнд. – Они дождутся окончания карантина, к тому моменту узнают, что ты девушка, и сделают тебя производителем. Ты ничего не изменила, лишь подвергла нас опасности».
«Я спасла свою собаку, – ответила я. – И…»
Я едва не сказала «лошадей Джон Дарк». Джон Дарк была хорошим человеком, а мне не хотелось делиться чем-то хорошим с этим вором. Когда Брэнд заговорит о ней вновь, мои чистые воспоминания будут запятнаны.
«И своих лошадей, – заключила я. – Я спасла своих лошадей».
«Ты действительно считаешь, что жизнь собаки ценнее жизни человека?» – спросил Брэнд.
«Жизнь – это жизнь, – возразила я. – Жизни этих существ были моей ответственностью».
«Ты безумна», – сказал Брэнд.
«Я знаю, кто я, – ответила я. – И еще я знаю, кто ты».
«И кто же?» – спросил он.
«Человек, который ничего о себе не знает, – сказала я. – Человек, который лжет даже себе. Вор, который считает себя хорошим человеком».
Брэнд посмотрел на меня ледяным немигающим взглядом.
«Думаешь, что одно хорошее дело, спасение сестер, сделало тебя героем? – продолжила я. – Возможно, тогда ты действительно им был. Но теперь… Теперь ты вор и лжец, крадущий чужих собак».
Мне хотелось ударить Брэнда. Вместо этого я сплюнула на пол.
«Героями не остаются навсегда, – сказала я. – В прошлом ты допустил ошибку и испортил свою репутацию».
«Думаю, ты нравилась мне больше, когда была мальчиком», – сказал Брэнд.
«Нет, это не так», – возразила я.
Я посмотрела ему в глаза.
«Видишь? – сказала я. – Ты ни черта не знаешь о себе».
Глава 36
Воссоединение и предательство
Рано или поздно любая ложь выходит боком. Она, словно хищная птица, разрывает жертву, оставляя лишь кости.
С наступлением ночи мы с Брэндом так и не заговорили. Я знаю, что он наблюдал за мной. Я стояла у окна и всматривалась во тьму, надеясь увидеть, что кто-нибудь приведет Джипа и лошадей. Когда чернота поглотила все, кроме звезд и сияния от костра в поселении, я продолжила стоять. Теперь я обратилась в слух, пытаясь услышать то, что не могла увидеть.
Но, как назло, начался затяжной дождь. Его шум заглушил остальные звуки. Я воспользовалась старым стальным туалетом в последней камере, стараясь не думать о звуках, которые слышал Брэнд. Затем смыла за собой ведром воды, вернулась в камеру, в которой Брэнд не мог меня видеть, и заснула глубоким сном.
Это был последний хороший сон. Теперь мои ночи превратились в неприятные обрывки, и хотя я дремлю по утрам, я просыпаюсь более уставшей, чем накануне, словно во сне я бежала. Но я всегда просыпаюсь в четырех стенах с решеткой вместо окна.
Возможно, судьба знала, что меня ждет, и из жалости подарила один хороший сон.
Я проснулась от металлического звона, быстрого и настойчивого. Медленно вышла из камеры и увидела людей за решеткой в конце коридора. Брэнд тоже вышел в коридор, и тогда самая высокая фигура перестала стучать стволом пистолета о решетку. Нас разбудил именно этот звук.
Я подумала, что эти люди были похожи на судей. Они стояли рядом, плечом к плечу. Их лица скрывали маски, и вблизи я видела, что все маски отличались и были залатаны скотчем или сшитой кожей. Голоса людей были приглушенными, но разборчивыми. Их было четверо. Самой низкой среди них была Терция.
Следующий по росту мужчина стоял между двумя другими, но я сразу поняла, что он был главным. Несмотря на маску, от него исходила энергия, похожая на гул в улье на разрушенном стадионе.
Мужчина держал в руках карту.
Даже когда я увидела ее и попыталась приготовиться к тому, что произойдет дальше, меня охватила огромная волна облегчения. Если у этих людей была карта, это означало, что Джип спасен.
«Ты», – произнес мужчина с картой, показав рукой на меня.
«Меня зовут Гриз», – сказала я, пытаясь игнорировать черный пистолет, который он направлял на пол.
«Не зли его, – тихо сказал Брэнд позади меня. – Это Эллис. Отец».
Эллис тряхнул картой.
«Где ты это взял?» – спросил он.
«Нашел», – ответила я.
«Где? – спросил Эллис. – Где ты ее нашел?»
Его голос звучал так, словно он говорил с ребенком, который нарочно вел себя глупо или невежливо. Голос, как и его владелец, был низким и напряженным, готовым в любой момент перерасти во что-то громкое и неприятное.
«На лодке», – сказала я.
Эллиса потряхивало от нетерпения.
«Где?» – переспросил он.
Одна из фигур, стоявшая рядом, заговорила. Несмотря на высокий рост, голос оказался женским.
«Кто был на лодке? – спросила она. – Кто был на лодке, и что ты сделал с этими людьми?»
«На лодке никого не было», – ответила я.
Я с трудом удержалась, чтобы не посмотреть на Брэнда, который прожигал меня взглядом. Его молчание оглушало громче любого крика. Я надеялась, что консерваторы не заметят это и не удивятся, почему болтливый пират неожиданно притих.
«На лодке никого не было», – повторила я. Это было правдой. В конце концов, я действительно нашла карту на пустой лодке. Лгать было несложно. Мне не пришлось придумывать историю с нуля. У меня была правда в качестве фундамента.
«Вообще никого не было», – продолжила я.
«Лжец», – прошипела женщина, шагнув ко мне, словно неожиданная волна гнева могла провести ее через металлические прутья, отделявшие меня от консерваторов.
«Пусть говорит, – вмешался Эллис. – Пусть скажет все, что хочет сказать».
Спокойствие в его голосе было слабым и злобным.
Я поняла, что мне нечего сказать.
Консерваторы смотрели на меня.
«Он обманул вас. Он не мальчик».
Тишину нарушил знакомый голос.
Но он не принадлежал Брэнду.
Голос был женским. Говорила Терция.
Она сняла маску искривленной рукой в перчатке и свирепо посмотрела на меня.
Мой мир раскололся надвое.
Я никогда не видела эту женщину раньше. Но я знала ее всю свою жизнь.
Я никогда не видела женщину, которой она стала, но помнила девочку, которой она была. Девочку, которая когда-то была такой же частью меня, как и мое сердце. На самом деле она была глубокой раной в сердце – горячо любимым осколком, с которым нам приходилось жить.
Я догадывалась, что меня мог предать Брэнд.
Но я даже не представляла, что меня предаст моя собственная погибшая сестра.
Ненависть в ее глазах расширила трещину в сердце и расколола мой мир на части. Я рухнула на колени так резко и неожиданно, что Брэнд едва успел поймать меня.
