В последствии Элизабет не могла вспомнить, как выплыла из глубин обморочного сна. Она лишь поняла, что находится не у себя. Проснувшись окончательно, девочка увидела, что лежит под другим одеялом в помещении, где темно и тихо. Она догадалась, что находится в апартаментах Норбриджа. И вдруг ощутила, насколько сильно у неё болит голова. Собравшись с духом, девочка решительно села. Из-за двери, которая была приоткрыта настолько, чтобы впустить в комнату тонкий лучик света, донеслись голоса.
– Ты что-то услышала? – прозвучал один голос. «Это Норбридж», – подумала Элизабет.
– Думаю, она ещё спит, – прозвучал другой, это была Леона.
– Посмотрю, – сказал Норбидж. – Не говори ей ничего о Грацелле. Не хочу, чтобы она нервничала.
– Ну, она будет нервничать независимо от того, скажем мы что-нибудь или нет. Она прекрасно понимает, что тут происходит.
Элизабет в напряжении прислушивалась к каждому слову.
– Только не усугубите ситуацию, – настаивал Норбридж. – Я волнуюсь.
– Ты всё время волнуешься. Надо просто сказать: я волнуюсь ещё больше.
Наступила тишина, затем дверь распахнулась, и девочка увидела Норбриджа.
– А, Элизабет, – произнёс он, слегка запнувшись. – Ты не спишь?
Он торопливо огляделся.
– А мы тут чаи гоняем. Подумали, может, ты уже проснулась. Присоединишься к нам?
Элизабет сбросила одеяло, встала и осторожно перешла в соседнюю комнату, где стояло так много забитых книгами шкафов, что помещение почти превратилось в библиотеку. Леона расположилась на диванчике, завернувшись в покрывало. Она выглядела уставшей, бледной и осунувшейся.
– Пожалуйста, садись, дорогая, – проговорила она. – Рада видеть тебя в добром здравии.
Но Элизабет осталась стоять. Она переводила взгляд с Леоны на Норбриджа и обратно.
– Что происходит? Я же знаю, что что-то происходит!
– Пожалуйста, сядь, – Норбридж настойчиво указал ей на диванчик. – Тогда мы сможем об этом поговорить.
– Лана и Родни – сестра и брат, – продолжала Элизабет, не двигаясь. – А миссис Виспер Лане вовсе не бабушка. Я почти уверена, что это и есть Селена Химс. Они как-то превратили её в старуху. А Грацелла пытается каким-то образом вернуться и найти то, что спрятано в туннелях.
– Дорогая, – проговорила Леона. Она не произнесла больше ни слова, лишь смотрела на неё с выражением огромной просьбы во взгляде, поглаживая сиденье рядом с собой. Элизабет подошла и уселась, а Норбридж занял место в кресле напротив.
– Я не знаю, как она это делает, – продолжала Элизабет, – но Грацелла использует других людей, чтобы оставаться живой, в точности, как ты мне рассказывал, Норбридж. В прошлом году мы думали, что она умерла, но на самом деле она не умерла. Я думаю, чтобы жить, она украла жизнь Маркуса Химса, и Селена тоже почти погибла, но не до конца. Она просто очень постарела. И теперь она здесь – под видом миссис Виспер, а с ней ещё другие члены этой семьи, и они пытаются обмануть нас, всюду шарят и ищут способ проникнуть в туннели. Там что-то есть такое, что они очень хотят заполучить!
С каждым словом Элизабет закипала всё сильнее. Рассказывая о пережитом ужасе, она снова проживала его как наяву, и ей казалось, что голова у неё вот-вот лопнет.
– Мы должны что-то делать!
– А я что-то делаю, – парировал Норбридж. – Я следил за Паутерами с момента их приезда и за миссис Виспер тоже. Я не рассказал тебе, потому что не хотел тебя волновать, но все две недели я был настороже, так же, как и ты.
Элизабет потёрла лоб, чувствуя, что голова болит всё сильнее.
– Сколько сейчас времени? Сколько я проспала?
– Десять, – ответила Леона.
– Десять? Но я вышла из «Зимнего дома» в восемь тридцать.
– Вечера, – пояснила Леона. – Десять вечера. Ты проспала целый день.
– О, нет, – горько произнесла Элизабет и уронила голову на руки.
Потом она посмотрела на Норбриджа.
– Мы должны что-то делать! Дедушка, ты же знаешь, её тело кто-то украл. Она пытается вернуться! Они все ей помогают, и …
– Элизабет, пожалуйста, – Норбридж наклонился к ней. – Успокойся.
– Но ты меня не слушаешь! – закричала девочка. – Мы должны что-то делать!
– Я слушаю, – настаивал дедушка. – Тебе просто надо успокоиться. Ты упала и расшиблась.
– Ты никогда меня не слушал! – теперь она уже плакала. – Каждый раз что-то происходит, а ты мне не веришь.
Произнося эти слова, она осознавала, что не всё в них правда. Но и правды было достаточно, чтобы Элизабет чувствовала себя вправе их произносить.
– Знаю, что ты настороже, знаю, что ты не хотел меня пугать – но я же не маленький ребёнок! Ты можешь мне рассказывать о том, что происходит?!
– Мы с Леоной обеспокоены не меньше тебя, – отвечал Норбридж. – Это не пустые слова.
– Всё так, дорогая, – поддержала Леона. – Сегодня утром, когда Джексон и Сэмпсон рассказали, что произошло, мы страшно перепугались.
– Ты можешь рассказать всё подробно? – спросил Норбридж. – Я уже говорил с Фредди и в курсе, что ты увидела, как Лана и Родни выехали из «Зимнего дома». Но что было потом?
Элизабет быстро пересказала утренние события.
– И ещё они сделали на полу рисунок. Такой же, как на браслете у миссис Виспер. Я слышала, Родни сказал, что это для того, чтобы Грацелла отправилась прямиком в «Зимний дом», а не в хижину.
– Джексон говорил, что ты об этом упомянула, прежде чем потерять сознание, – сказал Норбридж. – Я сам сходил туда посмотреть.
– Это хорошо, – кивнула Элизабет.
Она обеими руками тёрла виски, головная боль не проходила. Она застонала, осознав наконец, как сильно ударилась.
– У тебя небольшой ушиб, – покачал головой Норбридж, положив правую руку себе на голову, показывая, где именно Элизабет стукнулась об пол. – Ты сильно ударилась.
Элизабет закрыла глаза.
– Есть ещё кое-что. Прежде чем потерять сознание, я слышала голос.
– Голос? – Леона напряглась. – Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, – девочка продолжала тереть виски. – Похоже, его источник находился в хижине, но одновременно он был и в моей голове. Он сказал: «Это твоё!». Дважды сказал.
– М-м-м… Это твоё… Это твоё? – повторил Норбридж. – Что это значит?
Элизабет покачала головой.
– Я не знаю. Но… готова поклясться – это был голос Грацеллы.
Леона легонько пожала плечо девочки.
– Может, тебе это от страха показалось? Ты ушла одна, бежала по морозу, через лес, а тут ещё эти двое, перепалка с ними…
– И сразу всё начало краснеть вокруг, – не обращая внимания на вопросы, рассказывала Элизабет. – Ты знаешь, что это означает. Я уверена, что за всем этим стоит Грацелла.
