Современники более не приводят никаких свидетельств или подробностей об их связи. Но, похоже, она имела весьма близкий характер, ибо после смерти Джулии ее родня начала шантажировать королевскую семью письмами Берти к куртизанке «весьма деликатного характера». Их пришлось выкупить за значительную сумму.
Этот список можно продолжать практически бесконечно – Берти не обошел своим вниманием ни одну из живых достопримечательностей Парижа, включая знаменитую исполнительницу канкана Ла Гулю
47, забрасывавшую ноги на головокружительную высоту в пене своих юбок из 60 метров кружев, и самую дорогостоящую куртизанку эпохи, усыпанную драгоценностями прекрасную циркачку Каролину Отеро. Связь с прославленной опереточной звездой Гортензией Шнайдер была непродолжительной, но не отметиться в парижском будуаре этой знаменитости для особы королевских кровей было просто невозможно, недаром ее цинично называли «Le Passage des Princes»
48. По-иному развивались его отношения с добившейся международного признания актрисой Сарой Бернар, вылившиеся в длительную прочную дружбу. Увы, Сара, дочь куртизанки и племянница куртизанки, на своем жизненном пути была вынуждена частенько прибегать к практикованию этого древнейшего в мире ремесла.
Принц и Сара часто обменивались подарками (включая трогательных породистых щенков). Когда актриса приезжала в Англию, она всегда давала специальные представления в Сэндрингеме или Виндзорском замке. Принц не только с огромным удовольствием посещал ее спектакли, но и исполнял в них небольшие роли. Больше всего ему нравилось выступать в амплуа покойника в первом акте пьесы Сарду «Федора», когда героиня, раскрыв тяжелый парчовый полог кровати, обнаруживает, что муж ее убит. Вскрикнув: «Владимир, мой муж!», она падала на бездыханный труп. Дабы подшутить над актрисой, принц иногда менял положение, и там, где Сара ожидала увидеть его голову, оказывались ноги. Как-то раз Берти взял с собой заводные игрушки, и упавшая на его грудь безутешная женщина услышала звуки веселой музыки.
ГУРМАН И ФРАНТ
Второй страстью Берти была тонкая кухня. Он не придерживался строгого английского распорядка приема пищи и ел несколько раз в день, причем подавалось до 12 чрезвычайно сытных блюд. Ночью в пределах досягаемости от его постели должен был находиться жареный цыпленок на тот случай, если ночью принц проснется от чувства неутоленного голода. Его любимым блюдом был «омар-термидор», приготовленный в сливочном соусе, затем уложенный обратно в панцирь, посыпанный сыром и подрумяненный на гриле. Он также обожал утку по-руански, т.е. в кровяном соусе. Дабы не потерять ни единой капли крови, утку для этого блюда не резали, а удушали, на стол подавался специальный прибор типа пресса для сидра, тушку придавливали таким образом, чтобы было можно собрать вытекающую кровь в серебряный кувшинчик. Кстати, принимать у себя в доме принца было не только большой честью, но и становилось огромным испытанием для хозяев.
Берти нарушал все возможные правила, но требовал соблюдения их от других. В результате трехдневное пребывание принца с дюжиной друзей, приглашенных поохотиться на фазанов в замке Хайклир
49 лорда Карнарвона, обошлось его хозяевам в триста шестьдесят тысяч фунтов в пересчете на курс сегодняшнего дня. Не сказать, что это сильно подорвало их материальное благосостояние, ибо жена лорда была побочной дочерью банкира Альфреда де Ротшильда, который не жалел денег, дабы прикрыть сомнительное происхождение леди Альмины. Неудивительно, что от подобных гастрономических упражнений принц быстро и сильно располнел. Посему принимающей стороне приходилось не только учитывать все гастрономические капризы принца, но и изготавливать по специальному заказу ложе, ибо объем его талии составлял 120 см и в обычную кровать он не помещался.
Вечером подали ужин: суп-консоме, тюрбо на гриле а-ля Дюглер
50, а также предшествовавшие основным блюдам паштеты и цыпленок. Далее последовали различные виды жаркого, множество дичи, начиненной паштетом из гусиной печенки, гарнирами служили овощи. Ужин завершал десерт: апельсиновое суфле и несколько видов мороженого. После развлечений (в музыкальной комнате для гостей играл оркестр) на сон грядущий сервировали легкий ужин из холодной говядины и фазаньего мяса. Говорят, принц отошел ко сну в отличном расположении духа. Следует упомянуть, что приготовлением блюд занимался специально приглашенный шеф-повар из лучшего лондонского ресторана «Савой», подавались наилучшие вина.
Третьей страстью принца была безупречная одежда. Он, невзирая на тучность, стремился выглядеть безукоризненно, не ленился переодеваться до шести раз в сутки и, естественно, носил только сшитую по мерке одежду. Он требовал тщательного соблюдения дресс-кода не только от мужчин, но и от женщин. Известно, что для светских дам викторианской эпохи минимумом было три туалета в день: утренний, еще один для прогулки после полудня, пятичасового чая, и вечерние платья. Но в присутствии принца для каждого дня было необходимо пять-шесть перемен. Известен случай, когда его дальняя родственница, обедневшая аристократка, гостила у знакомых, когда туда явился с визитом Берти. На другой день бедняжка была вынуждена сказаться больной и не покидать комнату, потому что у нее не было необходимого количества туалетов, а предыдущим вечером принц высказал ей порицание за появление за ужином в старом платье.
За гардеробом Берти следили четыре камердинера, причем это было их единственной обязанностью, двое из них всегда сопровождали его в поездках. Другие двое оставались в особняке принца Мальборо-хаус и наводили порядок в его одежде в огромной гардеробной. Каждое утро они получали от принца указания, что надлежит подготовить на предстоящий день. Берти оставил заметный след в истории моды, ибо ему мужчины обязаны изобретением некоторых предметов одежды.
В первую очередь следует назвать так называемую шляпу «Гомбург» – мягкую фетровую шляпу с высоко загнутыми полями. Берти окрестил ее таким образом по имени своего любимого курорта Бад-Гомбург. Далее следует смокинг, короткий пиджак из темно-синего сукна с воротником шалькой, покрытым шелком, который принц носил с черными брюками и черной бабочкой. Берти старался уйти от обрисовывавшего фигуру фрака и ввел в моду для вечернего костюма короткие фалды. При посещении бегов он надевал исключительно одежду из твида, включая так называемую «инвернесскую пелерину», также из твида. Для походов в горы он ввел в моду тирольскую шляпу. Направляясь на оперные представления, принц облачался в широкое пальто с шелковой подкладкой, которое набрасывал на себя на манер плаща. Он требовал от слуг, чтобы складки на его брюках были отглажены до подобия лезвий ножа. В последние годы жизни Берти хотел в качестве вечерней одежды ввести в моду брюки по колено, костюмы из бархата и возродить старый сюртук, но к тому времени он уже вышел из числа законодателей моды. Зато у мужчин навечно сохранилась манера расстегивать нижнюю пуговицу жилета.
