Тем не менее зарубежная пресса взахлеб описывала его одежду (Эдуард, подобно деду, был франтом и, например, ввел в моду обувь, комбинированную из кожи двух цветов), его искусство в исполнении танго и многочисленные романы исключительно с замужними дамами. Если и раньше, как мы видели, женщины из высшего света отнюдь не стремились ставить препоны зову сердца, то теперь, сбросив оковы корсета и длинных юбок, сложных причесок и поездок в неудобных каретах, приукрашенные косметикой
64 и защищенные современными противозачаточными средствами (пришедшими из Голландии, передовой страны в этом вопросе), устрашенные и подстегнутые гибелью миллионов мужчин, они будто сорвались с цепи, стремясь наверстать упущенное за суровые постные времена мировой войны.
Первой довольно серьезной привязанностью принца стала Фреда (Уинифрид) Дадли Уорд, мать двух дочек, которая уже несколько лет вела раздельный образ жизни со своим мужем. Из их переписки было видно, что это были отношения подростка и взрослой женщины, от подбадривания и воодушевления которой он полностью зависел. Далее появились и другие, но модель оставалась все той же: неуверенный в себе подросток, нуждающийся в поддержке сильной матери.
КОРОЛЕВСКАЯ СВАДЬБА В НОВЫЕ ВРЕМЕНА
Тем временем второй сын короля, герцог Альберт Йоркский, по требованию отца стал обучаться летному делу, которое он возненавидел точно так же, как и мореходное. К счастью, по окончании курса его инструкторы пришли к печальному выводу, что курсант физически недостаточно крепкий, а психологически – слишком нервный для профессионального авиатора. Тем не менее он заслужил право украсить свой мундир значком с крылышками. Далее отец отправил его вместе с братом Генри в Тринити-колледж Кембриджского университета изучать экономику, историю и конституционное законодательство. Во время пребывания в университете Альберт как-то произнес историческую фразу:
– Мы – не семья, мы – фирма.
Он прекрасно осознавал, что основной задачей монархической семьи является ее самосохранение на долгие века, каковое достигается таким же образом, как и продвижение компании ее владельцами: умелая реклама и постоянное, ласкающее взор подданных присутствие. Лично принц Альберт внес свой вклад, став президентом Ассоциации промышленного благосостояния, задачей которой было улучшение судьбы рабочих, занимавшихся ручным трудом. Условия, в которых трудились эти люди, мало изменились со времен Диккенса, о компенсациях за увечья вследствие несчастного случая, а также пенсиях и помину не было. Но Альберт принялся за дело с прилежанием, свойственным его прадеду, и завоевал некоторую популярность у простого народа. Ему даже сослужил полезную службу его речевой недостаток – люди принимали его за своего парня, который говорит просто и не морочит им голову непонятными словами и речевыми вывертами.
Тем временем приспела пора, когда принцам надлежало бы обзавестись спутницами жизни. Король Георг V, постоянно недовольный поведением отбившихся от рук сыновей, считал женитьбу истинным снадобьем как от чрезмерных отклонений в поведении, так и от мирских соблазнов, а потому был морально готов к этому важному шагу. Еще в 1917 году по рекомендации парламента он слегка упростил неписаное правило, согласно которому члены королевской семьи должны были жениться исключительно на принцессах из правящих династий. Общество настоятельно требовало, чтобы принцы выбирали себе жен из среды британских аристократов. Надо сказать, что даже королева Виктория с возрастом пришла к выводу, что «времена изменились». В 1869 году она была вынуждена признать, что «крупные иностранные союзы считаются причинами бед и неприятностей и оттого нехороши… я уверена, что новая кровь укрепит трон как нравственно, так и физически». В письме старшей дочери Виктории, жене прусского наследного принца, она более откровенно распространяется на эту тему (видимо, проявления дурной наследственности стали слишком очевидны даже для нее):
«Я чрезвычайно желаю, чтобы для наших детей можно было найти больше чернооких принцев и принцесс! Я не могу не думать о том, что говаривал дорогой папа – собственно говоря, что в чистом королевском потомстве был некоторый малый изъян, что должна быть влита новая кровь… Ибо все эти вечные светлые волосы и голубые глаза делают кровь такой немощной…, сие не столь пустяшно, как ты можешь подумать, ибо дорогой папа – зачастую с горячностью – говаривал: „Мы должны обрести немного сильной крови!“»
В отличие от своего старшего брата Альберт был сдержан и скрытен, а потому о его добрачных увлечениях почти ничего неизвестно. В 1919 году у него была связь с танцовщицей и актрисой Филлис Манкмен, но сколько она длилась и насколько серьезной была – не известно никому. Точно также покров тайны окутывает кратковременное (конец 1919 – начало 1920 года) ухаживание за леди Морин Вейн-Темпест-Стюарт, привлекательной и предприимчивой дочерью аристократа-миллионера. В отличие от брата принц не был склонен к бурным проявлениям чувств и выказывал большее постоянство.
В 1920 году на одном из светских мероприятий Альберт, теперь герцог Йоркский, познакомился с привлекательной, веселой и очень жизнерадостной девушкой, Элизабет Боуз-Лайон. Глаза у нее были синие, волосы каштановые, правда росточком она немножко не вышла. Элизабет родилась в 1900 году в одной из самых старинных и уважаемых шотландских семей графов Стратмор. По отцу ее предки вели род от полулегендарного короля Роберта I Брюса, по матери – от ирландских королей. Она была девятым ребенком в семье и получила обычное воспитание великосветской барышни, с той только разницей, что любила читать и весьма интересовалась историей. В июне 1914 года Элизабет успешно сдала экзамен по основным предметам в «Оксфордской школе начального образования», что означало завершение обучения.
4 августа, в день ее рождения, началась война. Четверо братьев вступили в армию (один из них погиб, второй долго страдал от последствий тяжелой контузии, третий попал в плен к немцам и вернулся домой только перед Рождеством 1918 года). Родовой замок Глэмис превратился в лазарет для раненых, в котором прошли лечение около полутора тысяч человек. С самых первых дней Элизабет принимала активное участие как в работе госпиталя, так и в изготовлении обмундирования для солдат. К концу войны она уже стала зрелым человеком, знакомым с проблемами реальной жизни и способным решать их. Жизненным девизом девушки стало кредо ее матери: «Долг – это плата, которую ты обязан отдать за жизнь».
После окончания войны Элизабет была представлена при королевском дворе, и вокруг нее тотчас же начал увиваться рой поклонников. Но она не спешила делать выбор, как будто хотела как можно дольше насладиться удовольствиями светской жизни, открывшимися для девушки из столь родовитой семьи. Балы, различные собрания, посещение скачек и регат, охота, пикники на природе, игра в теннис и крикет с близкими друзьями, старомодный романтичный невинный флирт с поклонниками – это была попытка наверстать упущенное за военные годы. Альберт по уши влюбился в очаровательную девушку. Его родители тут же заинтересовались ею. Им понравилась, что она была совершенно непохожа на новое поколение девиц, которые носили короткие стрижки, злоупотребляли косметикой, непрерывно курили сигареты и глушили американские коктейли.
