– Ох, – промолвила она.
– Ты цела?
Элли ошарашенно уставилась на него. Наклонившись поближе, Сиф осторожно коснулся ладонью её лица.
– Больно?
Она кивнула и заметила кровь на пальцах Сифа.
– Я думаю, у тебя нос сломан.
– Что? – простонала Элли, легонько ощупывая нос пальцами. – Ты уверен?
Сиф кивнул.
– Он вроде как… свёрнут набок.
– Он уже был такой!
– А-а-а, – протянул Сиф. – Ну тогда он не сломан. Вот. – Он поднял с пола латунный цилиндр. – Вот это вылетело из твоей сеткоштуки.
Эли выхватила цилиндр у него из рук.
– И почему ты ещё здесь? – брякнула она кисло, подобрав тряпицу и прижав её к носу, чтобы остановить кровотечение.
Сиф поглядел на высокое окно.
– Я не знаю. Может, ты и права. Ты вроде была очень… настойчивой.
Он вздрогнул и сжал руками виски.
– Снова голос? – спросила Элли.
Он кивнул.
– Он не уходит. – Сиф крепко зажмурил глаза. – Всё накатывает и бьёт. Как ты можешь не слышать?
– Послушай, тебе нельзя выходить отсюда, – сказала Элли. – Ты слишком многого не понимаешь.
Сиф рассеянно кивнул.
– Зажми нос. Это поможет остановить кровь.
– Откуда ты знаешь?
Сиф поразмыслил над вопросом.
– Не уверен, – ответил он. Он выглядел измотанным – под глазами мешки, лоб в холодном поту. Он осел на пол, привалившись к верстаку. – Что это за город такой, готовый сжечь мальчика заживо, а, Элли?
Улица разразилась криками громыхающей мимо толпы. В них звенел страх.
Элли опустила взгляд на Сифа и виновато пожала плечами.
– Этот.
Из дневника Клода Хестермейера
До меня дошли новости, очень меня расстроившие.
Питер – настоящий Питер – был игроком. Более чем заядлым. Я полагал, что он научился сдерживать свои прорывы; мы вдвоём работали над этим. Но, похоже, он продолжал играть втайне и сделал много долгов. И теперь ростовщики пришли за деньгами.
К отцу Питера.
Вчера я зашёл проведать его, узнать, как он держится после похорон. А дела его плачевны. У него всё лицо в синяках, и ему понадобилась моя помощь, чтобы дойти от парадной двери до своего кресла. При каждом шаге он морщился от боли, держась за бок.
– Кто вас так отделал? – спросил я. Мне невыносимо было видеть его в таком состоянии – сначала он потерял сына, а теперь ещё и это. Меня не отпускало чувство, что это каким-то образом и моя вина, ведь я не сумел помочь Питеру справиться с его бедой.
Тем вечером я вернулся в свой кабинет, пытаясь сообразить, как мне собрать денег, чтобы покрыть долг.
– Я мог бы помочь, – сказал Враг, когда шли по улице к университету.
– Хм? – рассеянно промычал я.
Враг улыбнулся.
– Ты помнишь, кто я, или забыл?
– Но ты не можешь ничего сделать, – сказал я. – Ты не можешь даже поднять стакан с виски.
– А я думал, изучение Врага – это твой хлеб да соль. Я могу делать то, о чём ты меня попросишь. Попробуй, – сказал он. – Попроси меня поднять эту морскую звезду.
Я посмотрел вниз. И действительно, на камнях мостовой лежала морская звезда, посеревшая и давным-давно высохшая.
– Ну хорошо, – сказал я. – Подними эту морскую звезду.
К моему изумлению, он нагнулся и, подняв мёртвую морскую звезду, положил её прямо в мою ладонь. И это не была иллюзия – я ощущал её вес. У меня вдруг закружилась голова.
– А теперь попробуй мыслить масштабнее, – сказал Враг. – Намного масштабнее.
Я несколько мгновений размышлял над его словами; хотя часть меня кричала в ужасе, я не мог забыть разукрашенное синяками лицо отца Питера. Я не сумел помочь Питеру, но, возможно, смогу помочь его отцу.
– Достань деньги, сколько ему нужно, – сказал я. – Как угодно.
8
Собор Св. Селестины
Следующим утром Элли сонно выползла из своей спальни. Она протёрла глаза, и мастерская выплыла из пелены; из окон лился солнечный свет, в его лучах вились пылинки. Из подвала не доносилось ни звука; там она вчера расчистила Сифу спальное место, выдав ему старый матрас и соорудив для него подушку из кипы свёрнутых свитеров, засунутых в мешок из-под картошки.
Элли огляделась по сторонам, надеясь, что Финн не пробрался ночью в мастерскую, но его нигде не было видно. Она собиралась подняться на крышу, чтобы полить свои растения, когда раздался стук в дверь.
Она сдвинула засовы и на пару сантиметров приоткрыла дверь, опасаясь того, что снаружи по-прежнему стоят стражники. Но это была всего лишь Анна, одетая в свой обычный синий свитер, чёрную юбку и непарные носки. Она, посвистывая, махала во все стороны руками, словно мечом. Она оглядела Элли с ног до головы.
– Ты всё ещё в ночной рубашке.
Элли прокашлялась.
– А, это я… э… прилегла отдохнуть.
– Ты никогда не ложишься отдохнуть.
– Мне дурно спалось. Сама понимаешь, из-за того, как они едва не сожгли Сифа заживо.
Анна продолжала издавать свистящие звуки.
– Ты всё ещё переживаешь из-за этого? – сказала она. – Так, и что мы сегодня будем делать?
– Ну, если ты ничего не имеешь против, я тут подумала, что ты могла бы сбегать по кой-каким моим делам, – рассеянно ответила Элли.
Анна приподняла одну бровь и выудила из кармана яблоко.
– Это за чем ещё?
– Ну… за… – Элли пошарила взглядом по половицам в поисках вдохновения, – отвёрт… битами для отвёртки… ябло… шестерёнками.
– Ладно, – согласилась Анна.
– Правда?
– Ага. – Анна откусила от своего яблока. – А затем ты мне скажешь, где ты держишь Сифа.
– Что? – воскликнула Элли.
– Ну, ты стоишь в проходе, чтобы я не могла войти, и ведёшь себя ещё чуднее, чем обычно.
– Я устала, вот и всё, – сказала Элли.
Анна бросила взгляд через плечо Элли. Она была выше Элли, и ей пришлось лишь слегка привстать на цыпочки.
– Почему там кровь на полу? – спросила она.
Элли от неожиданности обернулась. Воспользовавшись моментом, Анна проскользнула у неё под рукой.
– Да она повсюду! – воскликнула она и, пройдя по кровавым следам до стопки книг, нашла металлическую стружку, которой Сиф порезал ногу.
