– Мы его обратно не поведём, – отрезала Анна. – Я не хочу, чтобы он и близко подходил к приюту.
– Нам придётся, – сказала Элли. – Здесь он в опасности.
Анна с отвращением поглядела на Элли.
– Тебе охота его поизучать, верно? Он вроде… эксперимента, верно? Как одна из твоих дохлых крыс.
– Я не крыса! – воскликнул Сиф, накинувшись на Анну. – А кто ты вообще такая?
Анна сжала кулаки.
– Я та, кто сдаст тебя Инквизиторам, если ты не побережёшься.
Сиф шагнул вперёд, и Анна набычилась в ответ, встретив его практически нос к носу. Элли втиснулась между ними. И снова морские воды зарокотали.
– Иди и встань вон там, – велела Сифу Элли. К её удивлению, он послушался и, привалившись рядом с одной из статуй, закрыл глаза. Выглядел он так, словно вовсе не сомкнул ночью глаз.
– Это опасно, Элли, – зашептала Анна, стиснув Эллину руку. – Он…
– Он не Сосуд, – устало проговорила Элли. – Я могу тебе это доказать.
– Тогда что он такое?
Элли поглядела на Сифа, который, стоя с закрытыми глазами, морщился всякий раз, как волна накатывала, и расслаблялся, когда она отходила.
– Что-то иное.
Из дневника Клода Хестермейера
Отец Питера получил деньги, в которых он нуждался. Они просто появились в его гостиной в тот же день, хотя все окна и двери были заперты. Поначалу я был счастлив. Ростовщики теперь оставят его в покое. Однако на следующее утро, заглянув в обеденный зал, я увидел, что магистр и казначей сидят вдвоём, встревоженные и растерянные.
Оказывается, из университетской казны пропало золото. Сумма была не так уж велика, но её исчезновение обеспокоило моих коллег-учёных. И меня самого.
– Ты взял деньги у нас? – терзался я, меряя шагами свой кабинет.
Враг вольготно расселся в кресле Питера. Пока я кричал на него, он улыбался мне отвратительной улыбкой, подобной которой я никогда не видел на лице моего друга.
– Они должны были где-то взяться, Клод, – сказал он. – Будь доволен, что я не взял их в приюте.
Ту ночь я провёл на полу моего кабинета, слишком утомлённый, чтобы пойти домой. После того как я попросил Врага достать деньги, на меня вдруг накатило изнеможение, и физическое, и умственное. Проснувшись, я едва сумел подняться с пола, а встав наконец, чувствовал себя так, будто мои хилые ноги вот-вот подломятся. Я подковылял к зеркалу и увидел, что сильно побледнел и осунулся.
– Это как-то связано с тобой? – спросил я Врага, по-прежнему сидевшего в кресле. Он выглядел лощёным и расслабленным, словно после вкусного обеда и ночи безмятежного сна.
Он пожал плечами.
– Ты попросил меня о помощи, – сказал он. – Таков побочный эффект.
– Это ты, верно? – обвиняюще сказал я. – Ты тянешь мои силы… я сделал тебя сильнее!
Я нахмурился и пошёл причесаться, но когда я начал расчёсывать волосы, несколько тёмных прядей остались на щётке.
– Что со мной происходит? – простонал я, садясь за свой стол. – Не надо было мне просить тебя достать те деньги.
Враг поглядел на меня долгим взглядом, не говоря ни слова. Я чувствовал, будто он заглянул мне в самую душу. Наконец он наклонился вперёд.
– Нет, – согласился он. – Бесспорно, не надо было.
9
Эксперименты с морской водой
– Знак Сосуда номер четыре, – зачитала Элли вслух, держа книгу в руках. – Кожа Сосуда имеет бледный, нездоровый оттенок и неестественную склонность к ссадинам и синякам, на ощупь она часто бывает влажная.
– Нам так необходимо всё это делать? – пожаловался Сиф. Он стоял на табурете посреди мастерской, а Элли осматривала его. Анна стояла на соседнем верстаке и, крепко держа обеими руками гарпунное ружьё, целилась прямо в Сифа. Только так Элли сумела убедить Анну позволить ей привести его обратно.
– Да, – сказала Элли. – Но осталось уже недолго. Кастион должен прийти с минуты на минуту со спешной доставкой. – Она снова повернулась к Анне. – Как я уже говорила, нездоровым он не выглядит. И он совсем не влажный, – прибавила она, приложив ладонь ко лбу Сифа. Сиф сморщил нос.
– А что насчёт тех синих отметин, что появились у него под кожей?
– Нездоровыми они точно не были – просто чудными. Давай продолжим. Знак Сосуда номер пять. Сосуд часто держится отчуждённо, поскольку прислушивается к внутреннему голосу, говорящему с ним. Воистину же это голос Врага.
– Так ведь он же слышит голос, – заметила Анна.
– Да, но мы уже выяснили, что он слышит море, а не Врага, – ответила Элли.
Сиф подавил ещё один зевок и опустился на свой табурет. Он взял каравай хлеба и принялся отрывать зубами большущие куски.
– Фи, он такая свинья, – сказала Анна. – И не в хорошем смысле этого слова.
Элли пробежала глазами страницу.
– Знак Сосуда номер одиннадцать, – прочитала она, довольная собой. – Сосуд отличает значительно сниженный аппетит.
Анна наградила её недобрым взглядом.
– Знак Сосуда номер двенадцать, – продолжала Элли. – Его волосы легко выпадают.
– Эй! – возмутился Сиф, когда Элли безуспешно попыталась вырвать прядь его густых чёрных волос. – Всё, ты доказала свою правоту, – сказал он, отталкивая её от себя.
Анна взмахом руки подозвала Элли поближе, не отводя гарпунного ружья от Сифа.
– Дай-ка мне посмотреть.
Элли неохотно протянула ей книгу. Анна едва взглянула на страницу.
– Сосуд любит лопать много хлеба, – провозгласила она.
– Анна, ты держишь книгу вверх тормашками, – сказала Элли.
Анна пихнула книгу в руки Элли.
– Мне плевать, что говорит какая-то дурацкая книга! Он Сосуд, и он не может здесь оставаться. Только не через улицу от сирот.
В дверь мастерской постучали. Все окаменели. Анна ткнула пальцем в дверь подвала.
– Иду, иду, – пробурчал Сиф и, проходя мимо, взмахом руки сбил в сторону гарпунное ружьё.
– Элли! – раздался голос Кастиона. – Это я. Ты у себя? – После небольшой паузы он добавил: – Тот твой паук ведь не сбежал опять?
Элли поспешила к двери и отбросила запоры в сторону. На улице стоял Кастион с четырьмя своими матросами, и лбы всех пятерых были усеяны каплями пота. Они держали большой железный сундук, напоминавший массивную ванну, только снабжённую крышкой.
– Всё доставлено точно, как заказано, – с ироничной улыбкой объявил Кастион. На протяжении многих лет его так часто призывали в мастерскую с заказами на странные материалы в не менее странное время суток, что он давно перестал задавать вопросы.
