Мастерская в сумерках казалась призрачной, море поблёскивающего металла и получитаемых форм. Элли в своей длинной ночной сорочке прошла на цыпочках к гигантской кипе книг в центре комнаты. Она нагнулась и подняла одну из них.
Название гласило: «ИСТОРИЯ КАЗНЕЙ».
Она скривилась и отбросила книгу в сторону, затем, порывшись, отыскала другую, более себе по вкусу. Она долго глядела на обложку. Это были какие-то сказки и истории.
Элли полистала книгу. В основном там был текст, но было и несколько иллюстраций. На одной картинке герой, гордо выпрямившись, стоял на форштевне
[9] и сжимал в поднятой руке копьё. Она была уверена, что эта книга принадлежала её брату – он был просто одержим морем и всем, что в нём обитало. Стены их спальни в приюте были сплошь покрыты рисунками морских созданий, хотя теперь она с трудом могла припомнить, как они выглядели. Элли поискала на страницах какой-нибудь след, оставленный, возможно, братом – ну хотя бы рисунок на полях, но ничего не нашла.
Она вздохнула и, бережно закрыв книгу, вернулась к запланированному и принялась расчищать место на полу. Затем она сложила книги в стопку и, придерживая подбородком, перенесла на освобождённое пространство. Она выстроила стену из книг длиной в собственный рост, а высотой себе по колено. Затем она построила ещё одну стену, параллельно первой, оставив между ними достаточно места, чтобы можно было сесть.
Она соединила две длинные стены ещё одной, покороче, возведя прямоугольник с тремя только сторонами, а затем завершила контур, достроив острый угол из ещё двух коротких книжных стен, наподобие наконечника стрелы. Наконец она поместила внутрь стопку из трёх большущих книг, сделав сиденье, а затем ещё три книги – чтобы сделать второе. Она кивнула, довольная результатом, и, забравшись внутрь, села на одно из сидений. Она посмотрела на второе.
С пола Элли подняла рукоятку швабры. Она положила её поперёк коленей и, придерживая обеими руками, стала подволакивать один конец взад и вперёд, как при гребле, старательно избегая касаться половиц. Она попыталась вообразить шум волн, мягко бьющих в борт лодки. Она попыталась вообразить холодное дыхание ветра на своём лице. Она попыталась вообразить присутствие второго человека, сидящего к ней лицом на другой скамье. Она попыталась вообразить его улыбку, звук его голоса, его смех.
Она пыталась, и пыталась, и пыталась.
Затем она положила на пол рукоять метлы и вздохнула. Она обняла свои колени, чувствуя, как биение сердца отдаётся во всём теле. Другое сиденье оставалось пустым. Слова родились в её груди, колкие и мучительные.
– Где ты? – промолвила она. Её ломкий голос наполнил всю мастерскую.
– Что ты делаешь?
Элли вскрикнула и крутанулась назад, так что несколько книг разлетелись в разные стороны. В ореоле лунного света Сиф сидел, скрестив ноги, на скелете гигантской черепахи, подвешенной к потолку.
– Это ты что делаешь? – зашипела Элли.
Сиф оглядел странное сооружение из книг вокруг неё.
– Ты разговаривала со своим братом, – сказал он.
– А вот и нет, – твёрдо заявила Элли.
– У тебя слёзы на щеках.
– Я не разговаривала с ним. Заткнись. – Элли выбралась из книжной лодки и отвернулась. – Что ты там делаешь? – коротко бросила она. – Ты должен быть в подвале.
Сгорая от стыда, Элли демонстративно подхватила отвёртку и склонилась над сломанной сетевой пушкой. При взгляде на неё у Элли до сих пор ныл нос.
– Мне не спалось, – сказала она.
Сиф встал, с лёгкостью балансируя на панцире черепахи. Ловко, как кошка, он спрыгнул на книжный шкаф, стоявший под черепахой, а оттуда на пол.
– Прости. Просто… мне просто не с кем больше поговорить, кроме как с тобой.
– Тогда мы можем поговорить о чём-нибудь другом. – Элли потянулась за плоскогубцами и вытащила погнутую шестерёнку. – Вот, помоги мне выправить её. Сделай что-нибудь полезное для разнообразия.
Он взял шестерёнку и придерживал её, пока Элли силилась выпрямить её с помощью плоскогубцев.
– Если предполагается, что буду жить здесь, – сказал он, – тебе придётся со мной разговаривать. Это поэтому Анна сердита на тебя? Потому ты ей ничего не рассказываешь?
Элли взяла в руки сетевую пушку.
– Какое тебе дело до Анны? Она тебя ненавидит.
Сиф пожал плечами.
– Это не значит, что я ненавижу её, – сказал он, проследовав за ней к другому верстаку, на котором были установлены большие тиски. – Всякий раз, как я спрашиваю тебя о себе, ты начинаешь говорить о чём-то ещё.
Элли со стуком отбросила сетевую пушку.
– Так может, пора понять намёк и перестать спрашивать? Как бы тебе понравилось, если бы я всё время задавала тебе личные вопросы?
– Я был бы рад, – безыскусно отвечал Сиф. – Только я ничего о себе не знаю.
Элли раскрутила тиски и вставила между ними погнутую шестерёнку.
– Хорошо, наверное, – с горечью проговорила она, – совсем не иметь воспоминаний. Не знать о том дурном, что произошло с тобой. О том дурном, что ты сделал сам. Подержи-ка, – сказала она. Она протянула плоскогубцы, но Сиф просто смотрел на неё. Его глаза в лунном свете были совсем круглыми.
– Пожалуйста, не говори таких вещей, – сказал он.
Сердце Элли сжалось от жгучего стыда, а затем распалилось гневом на Сифа, вызвавшего все эти чувства. Она развернулась к нему спиной, взяла двумя руками большой молоток и принялась править ударами шестерёнку. Закрыв панель на пушке, она рискнула взглянуть на Сифа. Тот глядел себе под ноги.
– Извини, – сказала она. – Это было жестоко.
Последовало такое долгое молчание, что у Элли от смущения зачесались ладони.
– Вот, хочешь первым её опробовать? – предложила она, взяв сетевую пушку и протянув ему. Он скептически поглядел на неё.
– Она не даст обратной вспышки, как в прошлый раз, обещаю. Я поправила этот, хм, изъян. И она, правда, прикольная, когда работает. Давай, попробуй.
Сиф неуверенно взял у неё пушку, нацелил на скелет черепахи и дёрнул спусковой крючок. Раздался металлический лязг, и необъятная чёрная сеть вылетела из дула пушки и крепко окутала скелет, как будто одеялом.
Сиф посмотрел на неё с приоткрытым ртом.
– И правда прикольно, – сказал он.
– Помоги мне снять сеть, и мы можем стрельнуть снова.
Сиф быстро вскарабкался на книжный шкаф и сдёрнул вниз сеть. Он огляделся по сторонам, поблёскивая любопытными глазами. Затем исчез в темноте.
– Сиф?
– Давай попробуем с этим! – выпалил он, появившись с мячом, сделанным из кожи иглобрюха
[10]. – С движущейся мишенью будет интереснее.
