– Просто поверь мне, ладно? Всё получится.
Они неотрывно смотрели глаза в глаза.
– Элли, я знаю, что ты умница, – сказал он, – но даже тебе не обмануть смерть.
– Вот увидишь, – сказала Элли. – А теперь вперёд!
Последние фейерверки зашипели и затрещали. Один пролетел мимо Эллиного уха, и она почувствовала вонь от собственных подпалённых волос.
Тяжёлые шаги гулко поднимались по лестнице.
– Здесь! Сосуд наверху!
Сиф взял Элли за руку.
Они подошли к краю.
И спрыгнули.
Из дневника Клода Хестермейера
Прошлой ночью у нас были торжества св. Эмерика. Почти все школяры были там, и стар и млад. Достали лучшие серебряные приборы, так что три длинных обеденных стола взблёскивали при свете свечей, как рыбья чешуя. Ковчег св. Эмерика был вынесен и поставлен в центре зала – большой сундук размером с гребную лодку, украшенный прекраснейшей резьбой.
Я сидел в одиночестве. Это моя вина – я сделался мрачен и угрюм, и другие школяры сторонятся меня. Однако я не думаю, что меня кто-то подозревает в краже золота. Поскольку тот молодой слуга, Томас, исчез одновременно с деньгами, все полагают, что он их и украл. Я испытал невероятное облегчение, несмотря на то, что тревожился о том, что сотворил с ним Враг.
– Ты клянёшься, что ты не убил его? – шепнул я в свой винный бокал, чтобы никто не заметил, что я разговариваю сам с собой.
– Конечно, – сказал Враг, садясь напротив меня. – Я выполнил твоё пожелание с точностью до буквы. «Спрячь его где-нибудь», – сказал ты. Именно так я и поступил.
Я встретился глазами с одним из школяров на противоположной стороне зала и изобразил на лице самую тёплую улыбку, на какую был способен. Он был хорошим другом Питера и немало помог нам с манускриптом, тем, над которым мы работали перед смертью Питера, – сборником древних мифов и легенд из ранних лет жизни Города. Он отвёл взгляд, не ответив на мою улыбку.
– Ты добился того, что все они меня ненавидят, – сказал я. Последние дни я чувствовал такое изнеможение, что едва замечал, что происходит вокруг меня.
– Ты добился этого сам, – сказал Враг. – Тебе не следовало помогать моему отцу.
– Я должен был… эти ростовщики убили бы его.
Враг улыбнулся.
– Но ты не потому помог ему. Ты чувствовал свою вину.
– А вот теперь послушай меня…
Но меня прервал неожиданный стук, громкий и настойчивый. И другие школяры оглядывались в изумлении.
– Что за грохот? – спросил один.
Магистр воздел руку, и все замолчали. В тишине было ясно слышно, откуда исходит звук: из ковчега св. Эмерика.
Двое школяров помоложе подошли, чтобы разобраться в происходящем. Они отперли запоры, которыми была запечатана крышка ковчега, и открыли её.
Из него, жадно глотая воздух, поднялся юноша. Я мгновенно узнал его.
Это был Томас.
14
Прежде потопления мира
Сиф и Элли держались за руки, и весь остальной мир летел им навстречу.
Улица была тонким ручейком булыжников где-то внизу. Ветер выл в ушах Элли. Ныло под ложечкой. Улица перестала быть тоненькой.
«Спаси нас, – подумала она. – Спаси нас от падения».
Их ноги встретили сопротивление, и ужас сковал тело Элли. Она едва успела испугаться – не сработало!
Но то, во что они ударили, не было твёрдыми камнями мостовой. Под ними что-то прогнулось и разошлось.
Они рухнули вниз, как камни сквозь намокшую бумагу.
И снова были чем-то подхвачены. И снова поверхность надорвалась, и Элли успела увидеть над собой изорванные лоскуты первого полотна, смягчившего их падение. Они падали, и падали, и падали, и каждый раз сердце заходилось у неё в груди.
Последний слой холстины не порвался. Дети мягко отскочили от него и повалились на спину. Над ними были четыре продырявленных круга ткани, сквозь которые сочился сверху, с улицы, солнечный свет. Они упали сквозь идеально круглое отверстие в мостовой и попали в узкий туннель. Похоже, это была часть канализации.
Тело Элли сделалось ватное, а голова пустая совершенно. Она лежала не шевелясь, пока острый страх не заставил её подняться. Она ступила в коричневую жижу, слабо надеясь, что это не нечистоты. Сиф стоял, привалившись к стене, и тяжело дышал.
– Что сейчас произошло? – вопросил он. – Я не понимаю… ты сказала, что возле башни нет ни одного входа в канализацию.
– Я проделала эту дыру, – быстро нашлась она с ложью. Морская вода капала у неё с волос.
– Ты сделала это?
– На тот случай, если мне вдруг придётся прыгать с этой башни, – сказала она. – Я подложила бомбу под мостовую и… э… взорвала её, пока мы падали.
Сиф сощурил глаза.
– Полная бессмыслица, как ты могла…
– Слушай, нам надо уходить, пока инквизиторы не нашли это, – сказала Элли, указав на дыру у них над головами. Она была шириной в церковный портал и зияла прямо посреди мостовой. Элли потащила Сифа за собой по узкому склизкому туннелю.
– Но почему взорвались те фейерверки? – спросил Сиф.
– Э… дело в том… э…
– Элли, я же вижу, что ты врёшь. Это всё дело рук Финна, верно? Почему ты пытаешься его выгородить?
– Слушай, я всё объясню, когда мы вернёмся в мастерскую, ладно? – пообещала она, пытаясь выиграть время. Сиф явно пребывал в сомнениях. – Но ого! – воскликнула она, радостно хватаясь за возможность сменить тему. – У тебя получилось! Ты управлял морем! Это было просто невероятно, Сиф.
Сиф нахмурился и потёр затылок.
– Мне это не показалось невероятным. Думаю, оно едва меня не сгубило. Я не мог сосредоточиться. Я чувствовал один лишь… гнев. Я думал, что я совершенно один, что тону. Пока я не увидел тебя.
Он впился в неё взглядом, и Элли неловко переступила с ноги на ногу, чувствуя, как щёки наливаются румянцем.
– Ох, ну что ж, я рада, что звукосветовая граната привлекла твоё внимание. – Она покашляла. – Ладно, нам нужно идти.
Она выудила из кармана небольшой металлический коробок, достала спичку и резко чиркнула по стене. От головки спички полетели искры, залив туннель мерцающим оранжевым светом. Элли шла впереди, впереди где-то неподалёку журчала вода.
– Мы можем пройти обратно по канализации, – сказала Элли, вынув из кармана компас и сверившись с ним. – Моя вторая мастерская здесь недалеко, а оттуда я знаю дорогу до Сиротской улицы.
– У тебя есть вторая мастерская? – удивился Сиф, следуя за ней по скользким ступеням.
