Есть ли идеальная жизнь для чтения?
Мне хотелось бы думать, что принципы и предостережения, описанные здесь для периода между младенчеством и пятилетним возрастом, будут полезны для многих детей мира. Но существуют глубокие различия в жизни детей, которые зависят от конкретной среды, а некоторые – от индивидуальных особенностей. Например, выяснить, как адаптировать то, что мы знаем, к неграмотным детям нашего мира, будет одной из самых больших проблем в этом столетии. Понимание того, как использовать привлекательные аспекты цифровых устройств, чтобы помочь очень разным учащимся, – важное направление в образовательных исследованиях. Но есть и менее драматичные проблемы, которые существуют прямо у нас под носом.
Я хочу закончить это письмо наполовину печальной, наполовину грустной и совершенно унизительной историей. Не так давно одна любящая, нервная и высокообразованная родительница пришла в мой исследовательский центр, чтобы проверить своего старшего ребенка. Когда она сидела в приемной со своим вторым ребенком, маленькой, пяти– или шестимесячной девочкой, мать сказала мне, что прочитала все, что я когда-либо писала о важности чтения для своего ребенка. Я с интересом взглянула на очень большую сумку книг на полу возле нее. Едва взглянув на меня, мать быстро посадила ребенка к себе на колени и начала читать пронзительным голосом на высокой скорости одну из многочисленных книг доктора Сьюза из своей сумки, она, казалось, намеревалась прочитать все тридцать страниц книги, с намерением понятным всем, включая ее ребенка. Не прошло и двух минут, как малышка начала извиваться, а еще через три хныкать, выкидывая вперед руки, тщетно протестуя. Через четыре минуты ей стало плохо прямо у нас на глазах. Ничто не помешало бы этой благонамеренной, матери-миллениалке из чувства долга читать своему ребенку как можно чаще и как можно больше. Я создала читающего Хищника. Как можно осторожнее я обсудила, как нам не нужно читать целую книгу или целый рассказ каждый раз, когда мы читаем ребенку; что хорошо читать столько, сколько нужно ребенку; и что простые книжки с картинками, дополненные несколькими ее словами, могут быть столь же полезны для ее младенца, как и книга доктора Сьюза для ребенка чуть постарше.
То, что я хотела бы сказать, – это то, что теперь говорю и вам: доверьтесь своей внутренней матери или отцу, бабушке или дедушке. Что и как бы они прочитали этому новому, маленькому человечку? Общее внимание, как писал Чарльз Тейлор, является началом великого танца языка, который соединяет одно поколение с другим, а не вынужденное внимание. Знание исследований о развитии грамотности – это очень хорошая вещь; знание того, чему надо уделять внимание своего собственного ребенка, перевешивает все, что я когда-либо могла бы сказать или написать о любом средстве или любом подходе. Есть так много вещей, которым мы все должны научиться. Особенно это касается детей, которые вот-вот перейдут через порог детского сада. Предупреждение: это будет не то, чего вы ожидаете.
С уважением,
автор
Письмо седьмое
Наука и поэзия в обучении (и преподавании) чтения
Нет ничего такого, чему не могла бы помочь даже малая часть науки. Родители и педагоги должны лучше понимать, что чтение меняет в мозгу ребенка. Я убежден, что повышенное знание этих схем значительно упростит задачу учителя.
Станислас Деан
И чему мы учимся у Сьюза (американский детский писатель и мультипликатор. – Прим. перев.)? Радости от слов и картинок в игре и конечно же лучшим и самым гуманным ценностям, которыми любой из нас хочет обладать: мужеством, решительностью, терпимостью, почтением к земле, настороженности к воинственности, фундаментальной ценностью воображения. Вот почему важно раннее чтение.
Майкл Дирда
Дорогой читатель,
в возрасте от пяти до десяти лет дети во всем мире начинают учиться читать и попадают в самые захватывающие приключения в своей жизни. В метком описании Уильяма Джеймса «дети, которые учатся читать… улетают в совершенно новые миры так же легко, как молодые птицы», их первом полете на пути в Динотопию, Нарнию и Хогвартс. На своем пути они будут сражаться с самыми разными монстрами, от драконов до хулиганов; они обнаружат всевозможных «других»; они будут замирать над героями или клясться, что никогда не упадут в обморок. Но лучше всего то, что они покинут свой стол, стул или кровать, чтобы попытаться узнать, кем они могут стать. Как писал Билли Коллинз в своей замечательной поэме «На десять лет», в четыре года он был арабским волшебником, в семь – отважным солдатом, а в девять – принцем. Однако для слишком многих детей все это неправда. Для них прогулка через дверь детского сада – это начало повторяющегося кошмара, который невидим почти для всех. В зависимости от того, какой сценарий они переживают, либо у детей будет свой шанс на неуловимую американскую мечту, либо нет, с далеко идущими последствиями для всех членов общества. Каждый национальный и международный индекс успеваемости американских детей по чтению показывает, что, несмотря на все богатства страны, они не успевают и значительно отстают от детей как в западных, так и в восточных странах.
Мы не можем игнорировать, что это предвещает для наших детей или для нашей страны. Есть факты, которые необходимо знать, есть ли у нас самих дети или нет, и самое главное – то, что все мы можем сделать со всем этим, чтобы вернуть потенциал детей нашей страны. В частности, недавний Национальный табель успеваемости (Национальная оценка прогресса в области образования) свидетельствует, что целых две трети американских детей в четвертом классе не читают на «необходимом» уровне, то есть бегло и с достаточным пониманием. Выражаясь более трезво, только треть американских детей XXI века сейчас читают с достаточным пониманием и скоростью именно в том возрасте, когда от этого зависит их будущее обучение. Четвертый класс представляет «линию Мажино» между обучением чтению и обучением использованию чтения, чтобы думать и учиться. Еще более тревожит факт, что почти половина наших детей, которые являются афроамериканцами или латиноамериканцами, не читают в четвертом классе даже на «базовом» уровне чтения, а тем более на профессиональном. Это означает, что они недостаточно хорошо расшифровывают, чтобы понять, что они читают, что повлияет практически на все, чему они должны будут научиться с этого момента, включая математику и другие предметы. Я называю этот период «исчезающей дырой в американском образовании», потому что, если дети не научатся бегло читать до того, как это время закончится, для всех образовательных целей они исчезают. Действительно, на пути многие из этих детей бросают учебу, почти не надеясь достичь какой-либо мечты, когда вырастут. Бюро тюрем в штатах по всей Америке хорошо знают об этом; многие из них прогнозируют количество тюремных коек, которые им понадобятся в будущем, на основе статистики чтения в третьем или четвертом классе. Как писала бывший СЕО и филантроп Синтия Коллетти, связь между уровнем нашего чтения в классе и отсевом из школы – это горькое и чрезвычайно важное открытие. Она утверждает, что если такое количество детей серьезно отстает в учебе, то наша страна не сможет сохранить лидирующие экономические позиции в мире. Подкрепляя выводы Колетти, Совет по международным отношениям опубликовал доклад, в котором без всякой двусмысленности заявил: «… большие малообразованные слои населения наносят ущерб способности Соединенных Штатов физически защищать себя, защищать свою надежную информацию, вести дипломатию и развивать свою экономику». Только профессиональный уровень чтения гарантирует, что человек может продолжать развивать и применять сложные навыки чтения, которые будут поддерживать интеллектуальный, социальный уровень, физическое и экономическое здоровье нашей страны. Две трети или более будущих граждан США даже близко не находятся к этому.
