Время на благо общества
Мы настолько отвлечены и поглощены созданными нами технологиями и постоянным потоком так называемой информации, которая переполняет нас более, чем когда-либо, погрузиться в увлекательную книгу представляется социально полезным. Место спокойствия, куда вы должны пойти, чтобы писать, а также и читать серьезно, – это место, где вы действительно можете принимать ответственные решения, где вы действительно можете результативно взаимод ействовать с пугающим и неуправляемым миром иначе.
Джонатан Франзен
Бонхёффер и Стиглер являются двумя примерами людей, в которых третье чтение жизни поддерживает себя через невозможные в противном случае обстоятельства и становится основой эмулируемого служения другим. «Место покоя», которое описывает Джонатан Франзен, является областью размышления, в которой акт чтения позволяет нам критически мыслить и принимать ответственные решения, которые в процессе становятся общественно полезными действиями.
В недавнем эссе о наших национальных ценностях Мэрилин Робинсон писала: «Я действительно верю, что мы стоим на пороге, как это сделал Бонхёффер, и что пример его жизни заставляет меня говорить о серьезности нашего исторического момента, как я его вижу, в знании того, что ни одно общество никогда не застраховано от моральной катастрофы. Мы обязаны ему и должны признать горький урок, который он усвоил до нас, а именно то, что эти вызовы могут быть поняты слишком поздно».
«Мы живем в исторически поворотный момент», – как назвал его Роберт Дарнтон, на пути к совершенно новым формам коммуникации, познания и выбора, которые в конечном счете глубоко этичны. В отличие от других великих переходов, мы обладаем наукой, технологией и этическим воображением, необходимыми, чтобы понять проблемы, с которыми мы сталкиваемся, прежде чем будет слишком поздно, если мы решим сделать это. Как было показано ранее, нам нужно столкнуться с реальностью, как при бомбардировке слишком большим количеством вариантов мы по умолчанию сможем полагаться на информацию, которая предъявляет мало требований к мышлению.
Тогда все больше и больше из нас будут думать, что мы знаем что-то, основываясь на информации, источник которой был выбран, потому что она соответствует тому, как и что мы думали раньше. Таким образом, хотя мы, по-видимому, хорошо вооружены, у нас становится все меньше и меньше мотивации думать более глубоко, а тем более примерять взгляды, которые отличаются от наших собственных. Мы думаем, что знаем достаточно, это обманчивое ментальное состояние, которое убаюкивает нас в форме пассивного когнитивного самодовольства, которое исключает дальнейшее размышление и широко открывает дверь для других, чтобы они думали за нас. Это давно известный рецепт интеллектуального, социального и морального пренебрежения и разрушения общественного порядка.
На карту поставлена конечная идея этой книги: любая версия гипотезы о цифровой цепочке, сильная или слабая, ставит под угрозу использование наших самых рефлексивных способностей, если мы останемся неосведомленными об этом потенциале, что имеет глубокие последствия для будущего демократического общества. Атрофия и постепенное неиспользование наших аналитических и рефлексивных способностей как отдельных личностей являются злейшими врагами подлинно демократического общества, по какой бы то ни было причине, в какой бы то ни было среде, в какой бы то ни было эпохе. Двадцать лет назад Марта Нуссбаум писала о восприимчивости и принятии решений граждан, которые уступили свое мышление другим: «Было бы катастрофой стать нацией технически компетентных людей, которые потеряли способность критически мыслить, анализировать себя и уважать человечность и многообразие других. И только если мы поддержим эти усилия, то именно в такой стране мы вполне сможем жить. Поэтому сейчас очень важно поддерживать учебные программы, направленные на формирование граждан, которые смогут взять на себя ответственность за свои собственные рассуждения, которые могут видеть разнообразное и чужое не как угрозу, которой нужно противостоять, а как приглашение исследовать и понять, расширяя свой собственный разум и свою способность к гражданской позиции».
Призыв Нуссбаум к более вдумчивым, милосердным и свободно мыслящим гражданам не мог быть более своевременным. Если мы постепенно утратим способность исследовать то, как мы думаем, мы также потеряем способность беспристрастно исследовать то, как думают те, кто будет управлять нами. Самые страшные зверства ХХ века трагически свидетельствуют о том, что происходит, когда общество не в состоянии проанализировать свои собственные действия и уступает свои аналитические способности тем, кто говорит им, как думать и чего бояться. Бонхёффер описал этот старый сценарий из своей тюремной камеры: если мы присмотримся внимательнее, то увидим, что любое насильственное проявление власти, будь то политическая или религиозная, вызывает вспышку безумия у значительной части человечества; на самом деле это похоже на психологический и социологический закон: власть одних нуждается в безумии других.
Дело не в том, что некоторые человеческие способности, интеллектуальные, например, замедляются или разрушаются, а в том, что порыв власти производит такое подавляющее впечатление, что человек лишается своего независимого суждения и… отказывается от попыток оценить новое положение вещей для себя. Таким образом, две величайшие ошибки XXI века заключаются в игнорировании ошибок XX века и неспособности оценить, начали ли мы уже уступать свои критические аналитические способности и независимые суждения другим в нашем все более раскалывающемся обществе. Мало кто, если на него надавить, станет оспаривать, что такое снижение наших коллективных критических способностей уже началось. Что будет оспариваться, так это, в ком и почему.
Я никогда не могла себе представить, что исследование изменений в читающем мозге, большинство из которых отражают растущую адаптацию к цифровой культуре, будут иметь последствия для демократического общества. И все же это мой вывод. В диалоге между Умберто Эко и кардиналом Карло Марией Мартини кардинал повторил вневременной взгляд на демократический процесс, который имеет отношение к этому выводу: «Тонкая игра в демократию предусматривает диалектику мнений и убеждений в надежде на то, что такой обмен расширит коллективное нравственное сознание, которое является основой упорядоченного сосуществования». Самым важным вкладом изобретения письменного языка в развитие нашего рода, является демократический фундамент для критических, логических рассуждений и рефлексивных способностей. Это основа коллективной совести. Если мы в XXI веке хотим сохранить жизненно важную коллективную совесть, мы должны обеспечить, чтобы все члены нашего общества умели читать и думать как глубоко, так и хорошо. Мы потерпим неудачу как общество, если не будем обучать наших детей и перевоспитывать всех наших граждан ответственности, каждого гражданина за пристальную, критическую и мудрую обработку информации в медиа. И мы, как общество ХХ века, потерпим неудачу как общество, если не осознаем и не признаем способность к рефлексивному мышлению тех, кто с нами не согласен. Как убедительно пишет Надин Строссен в своей новой книге «Ненависть»: «Почему мы должны сопротивляться этому с помощью свободы слова, а не цензуры». демократия добивается успеха только тогда, когда права, мысли и чаяния всех ее граждан уважаются и получают право голоса, а ее граждане верят, что это правда, независимо от их точки зрения. Большая, недостаточно обсуждаемая опасность для демократии проистекает не из выражения различных взглядов, а из неспособности обеспечить, чтобы все граждане были обучены использовать полноценно свои интеллектуальные силы для формирования этих взглядов. Вакуум, который возникает, когда это не осознается, неизбежно приводит к уязвимости перед демагогией, где ложно воздвигнутые надежды и ложно возведенные страхи превосходят разум и способности к рефлексивному мышлению отступают вместе с ее влиянием на рациональное, эмпатическое принятие решений.
