Наличие разветвленного и компетентного кабинета позволяло сосредоточить в руках главнокомандующего, не прибегая к посредству довольно громоздкой структуры генерального штаба, всю необходимую информацию, выработать решение и оформить его в виде ясного, лаконичного, но одновременно и достаточно разработанного приказа. Передаваемые начальнику генерального штаба распоряжения императора были подчас столь всеобъемлющими и самодостаточными, что Бертье, рассылая их на бланках генерального штаба, фактически лишь добавлял формулу «Император приказывает Вам… и т. д.».
Если работу штабных бюро выполнял при императоре его личный кабинет, то активная штабная служба возлагалась на адъютантов и офицеров-ординарцев (officiers d’ordonnance). Здесь сразу необходимо сделать пояснение. Генералы, составлявшие блистательную плеяду тех, кто носил наименование «адъютант императора», были слишком важными персонами, чтобы исполнять большую часть обычной адъютантской службы. Действительно, сложно было бы представить себе дивизионного генерала, скачущего во весь опор, чтобы передать приказ командиру какого-нибудь полка. Поэтому для исполнения подобных обязанностей и был создан декретом 1806 года отряд офицеров под названием офицеров-ординарцев. Именно они выполняли девять десятых того, что обычно составляет адъютантскую работу: передача приказов, осуществление контроля за их исполнением, проверка состояния той или иной воинской части или гарнизона, руководство рекогносцировками и т. д. – короче все те виды деятельности, которые были указаны нами для офицеров штаба корпуса.
В ряде исторических работ отмечается как нечто особенное то, что офицеры-ординарцы не были простыми переносчиками приказов императора, но им поручались и миссии, требующие большой ответственности и знаний. Как уже указывалось, подобные задания были естественными (конечно, на своем уровне) для любого адъютанта маршала и уж тем более были само собой разумеющимися для офицера, состоящего при личном штабе самого императора. Мы не будем поэтому повторяться, описывая все возможные задачи этих офицеров, приведем лишь два небольших примера из корреспонденции Наполеона, показывающих степень доверия не только к верности, но и к компетентности императорских ординарцев.
Приказ капитану Хлаповскому, офицеру-ординарцу императора, данный в Вальядолиде 15 января 1809 года:
«Хлаповский отправится… в Кассель и вручит письмо Вестфальскому королю… Оттуда он отправится в Варшаву, где вручит письмо Саксонскому королю… Хлаповский останется восемь дней в Варшаве и внимательно будет наблюдать за всем, что там делается, он разузнает, какие настроения сейчас в герцогстве, что говорят и делают в Галиции. Он вернется и найдет меня там, где я буду находиться. Наполеон»
[490].
Император господину Талуэ, офицеру-ординарцу. Париж, 11 марта 1809 года:
«Сударь, Вы отправитесь немедленно в Карлсруэ и вручите письмо великому герцогу Баденскому, оттуда Вы отправитесь в Штутгарт и вручите письмо королю Вюртембергскому… Повсюду Вы будете останавливаться у моих послов при различных дворах и дождетесь там ответов адресатов. Если с Вами будут беседовать о войне, Вы должны говорить в самом уверенном тоне, Вы объясните, что мои многочисленные войска идут со всех сторон к границам. Наполеон»
[491].
Согласно декрету об организации офицеров-ординарцев, последних должно было быть 12 человек. Всего же за годы Империи через эту должность прошли 75 человек. Проводя политику слияния элит, Наполеон стремился пополнить ряды своих верных помощников представителями знатнейших семей старой Франции. В списке императорских ординарцев можно найти такие фамилии, как герцог де Монморанси, князь де Монако, князь де Савуа-Кариньян, князь Аренберг, маркиз д’Эйнак де Тюренн, герцог де Мортемар, маркиз де Караман… Рядом с ними – представители новой знати, сыновья выдающихся деятелей Империи: д’Опуль, де Ларибуазьер, де Лористон, Реньо де Сен-Жан д’Анжели, но также и люди, попавшие в императорский штаб благодаря личным талантам и заслугам. Среди них знаменитый Гаспар Гурго, отважный воин, талантливый офицер и верный соратник, последовавший после крушения Империи за Наполеоном в ссылку на остров Святой Елены.
Однако, если офицеры-ординарцы выполняли всю адъютантскую работу, зачем при императоре состояли еще и генералы, носившие наименование адъютантов? Не проще ли было бы назвать офицеров-ординарцев адъютантами и ограничиться этими менее дорогостоящими офицерами?
Как уже говорилось, офицеры-ординарцы выполняли значительную часть адъютантской работы, но не всю ее. Если на уровне корпусов для особо важных миссий маршалу вполне хватало двух-трех адъютантов в старших офицерских чинах, то на уровне вооруженных сил всего государства для исполнения чрезвычайно важных поручений требовались офицеры куда более высокого ранга, а именно дивизионные и бригадные генералы, из которых и состоял штат адъютантов императора.
Это была блестящая плеяда молодых, талантливых, энергичных и отважных воинов, которым можно было дать самые трудные и опасные задания, но, что было особенно важно, – это были люди, которым император особо доверял. Их присутствие в том или ином пункте обширной империи или театре военных действий означало как бы присутствие там самого императора.
Вот одна из инструкций, данных Наполеоном его адъютанту генералу Савари 29 марта 1807 года, в то время как французские войска под руководством маршала Лефевра осаждали Данциг: «Отправляйтесь в Данциг. Ваша миссия имеет три цели: первое – Вы должны доложить, что там реально происходит, после того как Вы все подробно увидите и проверите; второе – Вы должны помочь этому несчастному (sic!) маршалу Лефевру, который беспокоится и нервничает сверх всякой меры, а это, как Вы понимаете, ничего не дает. Я не могу снимать полки из войск, которые прикрывают осаду… Ему повсюду мерещится прибытие свежих русских войск, объясните ему, что их число никоим образом не уменьшилось перед моим фронтом… Нужно, наконец, чтобы он правильно обращался с войсками (союзников), которые находятся в его распоряжении. Нельзя их обескураживать своими шутками и сарказмами. В любом случае я ничего не могу дать ему взамен, а обескураживать людей – это не самый лучший способ извлечь из них пользу…»
[492].
Как видно из этого отрывка, адъютант императора не только должен дать подробный отчет о происходящем, но даже ободрить маршала, которого Наполеон, уставший от бесконечных сетований, с иронией назвал «несчастным».
А вот как описывает свою миссию перед началом кампании 1806 года другой адъютант императора генерал Рапп: «Наполеон побеседовал со мной и поручил незамедлительно отправиться в Страсбург, возглавить Страсбургский военный округ, организовать маршевые батальоны и эскадроны, направлять их по мере формирования на Майнц и выслать туда как можно больше артиллерии… Я должен был переписываться непосредственно с Наполеоном, употребляя для этого курьеров, телеграф (оптический), в общем, все, что доходит как можно быстрее. Я не должен был двинуть вперед и сотню человек, переместить пушку или ружье, не предупредив тотчас же его…»
[493].
