В этом мире отныне установилась сложная иерархия, в которой далеко не всегда могли разобраться даже сами гвардейские офицеры и военные чиновники, не говоря уже о простых смертных. В течение 1811 г. маршал Бертье и военный министр генерал Кларк вели интенсивную переписку с Императором, пытаясь уяснить для себя хитроумную систему иерархических взаимоотношений в Гвардии. В результате к концу 1811 г. выстроилась новая концепция гвардейского корпуса, который отныне уже вполне официально делился на Старую, Среднюю и Молодую Гвардию
[922].
К Старой Гвардии относились
полностью:
1-й полк пеших гренадеров,
1-й полк пеших егерей,
полк конных гренадеров,
полк конных егерей и приданная ему рота мамелюков,
полк гвардейских драгун,
полк конной артиллерии,
полк пешей артиллерии,
легион элитной жандармерии,
батальон гвардейских моряков,
рота понтонеров,
рота гвардейских ветеранов;
кроме того, офицерский и унтер-офицерский состав:
2-го и 3-го полка пеших гренадеров,
2-го полка пеших егерей,
полка фузилеров-гренадеров,
полка фузилеров-егерей,
роты «новобранцев-канониров»;
а также офицеры от капитана и выше:
полков тиральеров,
полков вольтижеров,
полков фланкеров
и национальной гвардии.
К Средней Гвардии относились
капралы и рядовые:
2-го и 3-го полков пеших гренадеров,
2-го полка пеших егерей,
полка фузилеров-гренадеров,
полка фузилеров-егерей,
полностью:
состав 2-го полка шеволежеров-улан,
роты ветеранов Гвардии в Амстердаме,
батальонов велитов Турина и Флоренции,
роты артиллерийских рабочих,
батальона гвардейского артиллерийского обоза.
К Молодой Гвардии относились
чины от лейтенантов и ниже полков:
тиральеров,
вольтижеров,
национальной гвардии,
фланкеров-гренадеров,
полностью состав:
батальона вещевого обоза Гвардии,
полка воспитанников,
капралы и канониры рот новобранцев-канониров.
Наконец, 1-й полк знаменитых польских шеволежеров-улан стоял на особом положении: он получал жалованье и довольствие кавалерийского полка Старой Гвардии, но формально частью Старой Гвардии не являлся.
Создание подобной громоздкой структуры с разветвленным аппаратом руководства, со своей независимой системой снабжения и обеспечения, где признавался только авторитет Императора, не могло не сказаться на отношениях Гвардии с линейными частями. Все вышеперечисленные отрицательные высказывания по отношению к гвардейскому корпусу относятся именно к этому периоду времени.
Насколько же были оправданны огромные финансовые затраты на содержание гвардейского корпуса, его привилегии, прерогативы, награды и поощрения, наконец, значительное ослабление линейных войск, вызванное кадровыми перестановками?
Чтобы ответить на этот вопрос, вспомним вкратце боевой путь гвардейских частей.
В ходе кампании в октябре 1805 г. гвардейские конные егеря участвовали в ошеломляющем преследовании Мюратом войск эрцгерцога Фердинанда. «Сир, Ваши конные егеря устремлялись в бой с беспримерным порывом», – доносил Императору знаменитый командующий резервной кавалерии. 11 ноября гвардейские моряки участвовали в бою под Дюрен-штейном (Кремсом), спасая пехоту дивизии Газана, попавшую в трудное положение на левом берегу Дуная. Гвардейская кавалерия принимала активное участие в авангардных боях под Брюнном и особенно отличилась в Аустерлицкой битве в легендарной схватке с российской гвардейской конницей (см. гл. IX).
В отличие от австрийской кампании, в 1806 г. гвардейские части практически не принимали участие в боях, зато в следующем году им предстояло не раз оказаться в самом пекле. Почти столь же известной, как Аустерлицкий подвиг, стала атака гвардейской кавалерии под Эйлау 8 февраля 1807 г., где конные егеря и конные гренадеры понесли тяжелые потери. Под ураганом картечи генерал Лепик, обращаясь к пригнувшим головы конным гренадерам, бросил фразу, надолго оставшуюся в памяти гвардейцев: «Выше голову, черт возьми! Картечь не дерьмо!»
Впервые в деле приняла участие и пехота Императорской Гвардии
[923]. Батальон 1-го гренадерского полка, ведомый самим генералом Дорсенном, отразил атаку отряда русской пехоты, которая прорвалась чуть ли не до императорской ставки. Храбрый генерал Дорсенн также не преминул отдать приказ, соответствующий духу Старой Гвардии. В тот момент, когда один из офицеров собирался скомандовать гренадерам открыть огонь, генерал крикнул: «Ружья под курок! Старая Гвардия дерется только штыками!»
Отдельные отряды Гвардии приняли участие и в ряде других боевых эпизодов этой кампании. Гвардейские фузилеры и Ордонансовые жандармы отличились при штурме хорошо укрепленного городка Нойгартен в Померании. Жандармы покрыли себя славой и в боях вокруг осажденного французами Кольберга, а фузилеры отважно сражались под Гейльсбергом и Фридландом.
В 1808 г. некоторые подразделения Гвардии были отправлены в Испанию. В составе элитного отряда, прибывшего в апреле этого года в Мадрид, было 1050 фузилеров, 429 моряков, 244 конных егеря и мамелюка, 314 шеволежеров, 111 драгун, 211 конных гренадеров, 50 жандармов, а также артиллеристы, обслуживающие шестиорудийную батарею. На Пиренейском полуострове гвардейцам довелось принять участие в ряде боев, в частности, при Медина де Рио Секо, где гвардейская кавалерия, ведомая Бессьером и Лассалем, снова вписала славные страницы в летопись Наполеоновской эпохи.
С приездом Императора в Испанию прибыли и главные силы Гвардии. Мы уже описали фантасмагорическую атаку польских шеволежеров, которая прославила как польские полки на французской службе, так и всю Гвардию. Куда менее удачными оказались действия гвардейских конных егерей, которые попали в ловушку, расставленную отступавшими английскими войсками при переправе через речку Эсла, неподалеку от Бенавента. Атакованные значительно превосходящими силами врага три эскадрона гвардейских конных егерей и рота мамелюков были отброшены и понесли тяжелые потери. В плен попал командир гвардейских конных егерей генерал Лефевр-Денуэт.
