В качестве последнего резерва был оставлен 1-й гренадерский полк целиком (батальоны Лубера и Комба). Этот полк стоял по краям у главной дороги неподалеку от фермы Мезон дю Руа.
Таким образом, в наступление двинулись 9 батальонов гвардейской пехоты. Однако поблизости от фермы Бель-Альянс, слева от все той же главной дороги, по приказу Императора остались еще три батальона (см. схему). Это были батальоны 1-го и 2-го егерского, а также батальон 2-го гренадерского, под командованием, соответственно, Ламуре, Момпе и Мартено. Этот отряд, при котором находились генералы Камбронн и Кристиани, должен был служить резервом атаки.
Таким образом, как это ни удивительно, ни один из батальонов Старой Гвардии не был двинут на штурм плато.
В атаку пошли только шесть батальонов Средней Гвардии – всего не более трех тысяч человек, однако их повел в бой сам Император. Под звуки «Марша меховых шапок» Гебауэра, держа равнение как на параде, сомкнутые колонны двинулись навстречу жерлам орудий.
При виде строя гвардейцев, впереди которого ехал человек на белом коне в легендарной треуголке, словно электрическая искра пробежала по опустившим уже обессилено оружие батальонам линейных войск. «Гвардия идет!» – от этой вести армия словно обрела второе дыхание, французские полки снова подались вперед, артиллерия открыла частый огонь, даже раненые вставали в строй…
Ватерлоо (18 июня 1815 г.). Расположение батальонов гвардии во время атаки на плато Мон-Сен-Жан.
У самого подножия плато Гвардия сделала последнюю остановку перед штурмом. В качестве непосредственного резерва атаки в тылу был оставлен еще один батальон – 2-й из 3-го гренадерского полка (командир батальона – Белькур) вместе с генералом Роге. Таким образом, для последнего броска должны были быть направлены лишь пять батальонов (около 2500–2600 человек). Каждый из этих батальонов построился в каре – вероятно, французские генералы понимали, что придется драться почти что в полном окружении.
Император остался с батальоном Белькура, а непосредственно командовать атакой было поручено маршалу Нею. Более того, вместе с ним впереди батальонов Гвардии встал поистине цвет французского генералитета. Правофланговое каре
[988] поведет за собой герой всех войн четверти века, прозванный в Египте «Султаном огня», генерал Фриан вместе с генералом Поре де Морваном. Таким образом, этот батальон лично вел в атаку маршал Империи и два известнейших генерала! Со следующим батальоном
[989] шел генерал Арле, при центральном батальоне
[990] находился генерал Мишель, следующий за ним батальон
[991] вел генерал Малле, наконец последним батальоном
[992] командовал генерал Анрион.
Между каждым из этих батальонов, которые двинутся в атаку «поэшелонно правым крылом вперед» (см. схему), встали по две пушки гвардейской артиллерии – всего 8 орудий под командованием майора Дюшана. Эти пушки должны были поддерживать атаку пехоты.
Выдвижение Гвардии для последнего броска не могло остаться незамеченным англичанами. С высот плато Мон-Сен-Жан Веллингтон мог прекрасно разглядеть приближающиеся темно-синие батальоны в высоких меховых шапках. Кроме того, еще до начала атаки английский главнокомандующий был предупрежден о готовящемся наступлении изменником, перебежавшим к союзникам прямо в момент боя. У англо-голландцев была возможность приготовиться к отражению штурма. Хотя, конечно, утверждение майора Лашука о том, что атаке Гвардии Веллингтон противопоставил 50 000 человек, относится к эпическим преувеличениям, нет сомнения, что пять батальонов гвардейцев поджидали на плато не менее 12 тыс. пехотинцев (бригады Мэйтланда, Бинга, Адама, Детмерса, д’Обреме и Брауншвейгский отряд), усиленные 1,5–2 тыс. кавалеристов. Наконец, около 50 орудий должны были встретить Гвардию картечным огнем.
Стрелки часов показывали 19.30. Вечерний сумрак медленно опускался над полем великой битвы. В этот момент Император отдал приказ начинать атаку. Гвардейская пехота двинулась вперед по раскисшему от грязи склону навстречу жерлам английских пушек. Они шли молча, сомкнутыми рядами, держа ружья «под курок»… Едва гвардейские батальоны вышли на край плато, как загрохотали все английские пушки, обрушив на них шквал картечи. Но все так же молча, держа равнение как на параде, гвардейцы смыкали ряды и неумолимо шли вперед. Под маршалом Неем убили коня, забрызганный кровью и грязью он вытащил саблю и, встав рядом с батальоном, в пешем строю продолжал вести солдат в огонь.
Внезапно головной батальон был контратакован брауншвейгскими отрядами, а затем бригадой Колина Хэлкетта. Однако одного гвардейского батальона, ведомого Неем, Фрианом и Поре де Морваном оказалось достаточно, чтобы смять четыре вражеских в коротком штыковом бою и, захватив вдобавок батарею, продолжить свое неумолимое движение вперед. В это время генерал Фриан получил серьезное ранение и был принужден покинуть ряды своих войск. Проезжая мимо Императора, стоявшего поблизости от батальона Белькура у подножья плато, Фриан крикнул: «Все идет хорошо!»
Однако именно в этот момент батальон был обстрелян с фланга батареей, приблизившейся к нему вплотную, и контратакован бригадой Детмерса (около 3 тыс. человек). Командир батальона Гийемен вспоминал: «Храбрый генерал Поре де Морван… приказал нам построиться в каре и открыть огонь рядами. Мы довольно долго сражались в этом положении… Маршал Ней вошел внутрь каре и сказал генералу Морвану: “Генерал, нужно умереть здесь!” Мы продолжали отстреливаться от наседающего врага, но ружейный огонь и картечь так захлестнули нас, что в скором времени батальон перестал существовать…»
[993].
Равным образом плотный ружейный и картечный огонь остановил следовавший позади и немного левее эшелон 4-го гренадерского, ведомый Арле и командиром батальона Лафаргом. Но особенно страшный удар пришелся на 3-й егерский полк, следовавший еще немного левее. Батальоны этой части, потеряв в момент атаки дистанцию, оказались почти что рядом. Несмотря на ядра и картечь, они уверенно поднимались вверх, как вдруг по команде самого Веллингтона: «Up guards! And at them!»
[994] – прямо перед ними выросла стена английских солдат. Это были гвардейцы бригады Мэйтланда, которые залегли во ржи и поджидали приближения французов… Воздух распорол треск ружейных залпов, выпущенных с расстояния двадцати шагов!
