Согласно упомянутому указу от 9 плювиоза VIII года старшие инспектора должны были проводить смотр частям, находящимся во вверенных им округах, не реже одного раза в год, а обычные инспектора – 3 раза в год. Для прохождения подобной инспекторской проверки абсолютно весь личный состав части выстраивался развернутым строем в полной парадной форме. Исключение не делалось даже для медиков, мастеровых и «детей полка». В кавалерийских частях, которым, разумеется, было положено встречать инспектора в конном строю, на смотру должны были присутствовать не только все люди, но и все лошади, даже больные, которым полагалось выстраиваться позади фронта левофлангового эскадрона.
Подобные смотры отличались основательностью и длились очень долго. Проверялось общее количество личного состава части, состояние униформы, амуниции, вооружения, все, вплоть до наличия солдатских книжек и до содержимого солдатских ранцев. В кавалерии инспектор, кроме того, должен был проверить количество лошадей и удостовериться, «отмечены ли они все регламентированными клеймами, действительно ли все офицеры приобрели лошадей за свой счет, имеют ли они количество лошадей, предписанное регламентом, не употребляются ли солдатские кони для службы, несоответствующей их уставному назначению…».
После смотра под открытым небом инспектор должен был проверить всю документацию: регистры личного состава рот, сведения о переводе военнослужащих в другие части и многочисленные финансовые документы, а также документы материальной отчетности: сведения о доходах и расходах части, о выдаче продовольствия и фуража, об изготовлении и починке униформы, оружия, амуниции и т. д., и т. п. Последствия подобной тщательной проверки могли быть весьма серьезными для командования части. Закон гласил, что «о всяком офицере… уличенном в том, что он указал количество людей и лошадей большее, чем то, которое реально присутствует в строю… должно немедленно сообщить главнокомандующему или дивизионному генералу, которые в свою очередь обязаны незамедлительно отдать такого офицера под суд военного трибунала как расхитителя достояния Республики».
Подобный пункт закона не был лишним, так как в результате настойчивой деятельности, проводимой инспекторами, за короткое время в войсках было выявлено почти 50 тысяч «мертвых душ»! Не случайно Первый Консул, а впоследствии Император возлагал большие надежды на корпус инспекторов. В 1807 году он писал из Остероде: «инспектора по смотрам должны быть проникнуты пониманием ответственности своей функции и сознавать, что нация вправе ожидать от них рвения и справедливой строгости»
[1020].
Несмотря на пафос этого предназначенного для публикации документа, эффект от создания нового административного института мало помалу сглаживался, и в армии I империи так до конца и не будет искоренена проблема «пассволантов»
[1021], унаследованная от старого режима. 18 мая 1808 года император писал министру финансов Мольену, уже не для публикации: «Невозможно, чтобы в отношении денежных выплат войскам не было огромных злоупотреблений. Меня заставляют выдавать жалованье всем убитым солдатам… Это настоящее безобразие, оно позволяет сколотить состояние многим чиновникам, и деньги пропадают, нисколько не способствуя улучшению жизни солдат»
[1022].
Разделение административной функции между двумя видами чиновников – инспекторами по смотрам и комиссарами – было дополнено в 1802 году еще одним разделением. Консульским указом от 17 вантоза X года (8 марта 1802 года) вместо единого военного министерства было учреждено два независимых управленческих аппарата – собственно Военное министерство и так называемое Министерство военной администрации. Последнее представляло собой не что иное, как бывший 4-й отдел военного министерства, ведавший вопросами материального снабжения, выделенный в отдельную структуру. Соответственно, отныне военные комиссары подчинялись так называемому министру-директору, а инспектора по смотрам остались в ведомстве собственно военного министра. Военное министерство сохранило все свои основные отделы, которые только лишь поменяли в ряде случаев наименования и нумерацию. Отныне оно подразделялось на следующие составляющие:
Секретариат по общим вопросам.
1 отдел. Расходы министерства. Военная юстиция.
2 отдел. Жалованье войскам.
3 отдел. Личные дела офицеров.
4 отдел. Военные операции и перемещения войск.
5 отдел. Конскрипция, комплектование вооруженных сил.
6 отдел. Пенсии военнослужащим, ветеранам и инвалидам. Военнопленные.
7 отдел. Артиллерия – материальная часть и персонал. Жандармерия.
В течение эпохи Империи разделение на отделы военного министерства видоизменялось, однако его основные элементы оставались прежними. Равным образом не подвергалось существенным изменениям структура и функции Министерства военной администрации. За последним были закреплены следующие сферы деятельности:
1) Продовольственное и вещевое снабжение войск, казармы;
2) Госпиталя и их снабжение;
3) Транспорт предметов довольствия войск.
Наполеон старался как можно реже менять людей на руководящих постах, и поэтому во главе указанных министерств за время существования империи побывало лишь несколько известнейших администраторов, каждого из которых отличала огромная работоспособность и недюжинные организаторские способности.
Военными министрами были:
с 8 октября 1800 г. по 4 августа 1807 г. – дивизионный генерал Бертье (с 1804 г. – маршал империи)
[1023]; с 4 августа 1807 г. по 3 апреля 1814 г. – дивизионный генерал Кларк; в период Ста дней – с 20 марта по 8 июля 1815 г. – маршал Даву.
Министрами-директорами военной администрации были: с 12 марта 1802 г. по 2 января 1810 г. – дивизионный генерал Дежан; с 3 января 1810 г. по 13 ноября 1813 г. – дивизионный генерал Лакюэ де Сессак; с 13 ноября 1813 г. по 13 мая 1814 г. – дивизионный генерал Дарю.
Военный комиссар. Миниатюра 1803 г.
В период Ста дней упраздненное Бурбонами Министерство военной администрации не было восстановлено.
Оба министерства распоряжались огромными по тем временам средствами. В 1813 году их бюджет достиг максимальной цифры: 342 млн франков – Военное министерство и 331 млн франков – Министерство военной администрации. Если учесть, что расходы на флот в этом же году составили 143 млн франков, можно сказать, что 64,6 % всего годового бюджета государства (816 млн из 1 263 802 679 франков)
[1024] тратилось на военные расходы. Процент по современным понятиям шокирующий. Однако необходимо принять во внимание, что государство этого времени, несмотря на весь численный рост чиновничьего аппарата в течение XVIII века и в период революции, оставалось все еще куда более «легким», чем современное, и не занималось рядом вопросов, которые решает государство в XXI веке. Соответственно налогоплательщики отдавали значительно меньший процент для его содержания в виде налогов. Для сравнения напомним, что в XVI–XVII веках французская монархия вообще практически не занималась никакими вопросами, кроме поддержания внутреннего порядка и внешней безопасности страны. Поэтому весь бюджет государства собственно и состоял из расходов на вооруженные силы. Так, в 1691 году расходы французского королевства составили 164 412 497 ливров, из них, как уже упоминалось в 1-й главе, на армию, крепости и флот было затрачено 148 025 728 ливров, или 90,6 % общего бюджета!
[1025]
