Впрочем, обладая определенным запасом знаний об эпохе, наиболее очевидные из опусов подобного типа легко отсеиваются, ибо их явная тенденциозность или грубые анахронизмы видны опытному исследователю с первых двух-трех страниц. Те же из мемуаров, которые, не страдая вопиющими недостатками, тем не менее вызывают сомнения, могут быть большей частью легко проверены на достоверность с помощью документов.
Действительно, авторы и не подозревали, что среди их будущих читателей будут такие, которые в любой момент смогут, например, заглянуть в послужной список офицера, а порой даже солдата, фамилия которого была упомянута в тексте. Проверить чуть ли не по минутам место нахождения на походе той или иной дивизии, точно узнать численность какого-либо подразделения и т. д. Все это позволяет выбрать из гигантского пласта мемуарной литературы действительно ценные произведения, точно отражающие дух и события эпохи.
Большей частью это сочинения, созданные прямо по горячим следам. Например, хотя и довольно краткие, но очень яркие и точные воспоминания солдата полка «Почетной гвардии» Жана Ламбри о кампании 1813 г., написанные им в феврале 1814 г., когда он, серьезно заболев, должен был лежать в постели. Есть и такие, которые были отредактированы хотя и спустя немалое количество лет, но с использованием сохранившихся дневника и писем. В частности, замечательные и очень полные мемуары гусарского офицера д’Эспеншаля.
Однако особенно интересны были для автора этой книги дневники современников. Впрочем, дневники тоже бывают разные, некоторые, например, практически ничего не дают в понимании эпохи вследствие своей чрезмерной краткости – у автора не было ни времени ни способностей писать пространные заметки, другие слишком «приземлены» и описывают лишь заботы, связанные с устройством ночлега, пропитанием и сапогами… Все это, конечно, интересно и нужно для работы по истории армии, но записки, вращающиеся исключительно вокруг бивачного костра, сообщают лишь малую часть интересующей нас информации. Зато в этом жанре существуют и просто удивительные произведения. Среди них выделяется, например, дневник офицера полка легкой пехоты Фантена дез Одоара, цитаты из которого читатель не раз встретит на страницах этой книги. Су-лейтенант Фантен начал свой дневник 20 июля 1800 г. (1 термидора VIII года Республики по принятому тогда во Франции календарю) и скрупулезно записывал все, что с ним происходило до самого последнего дня Империи (он продолжал дневник и позднее, но к теме нашего исследования это уже не имеет отношения). Интересно, что автор, обладавший недюжинным литературным талантом, писал не каждый день, а примерно раз в неделю, когда у него находилось достаточно много свободного времени. Поэтому записи часто очень полные и содержательные. В них, с одной стороны, оставлено в стороне все малозначительное, так как прошедшие несколько дней позволяли автору провести определенный отбор информации, с другой стороны, все яркие и важные происшествия описаны очень обстоятельно, причем реакция на них абсолютно свежая. Нечего и говорить, что ни о каких анахронизмах и забвениях здесь и речи быть не может – автор живет, действует и пишет в самом эпицентре главных событий этой драматической эпохи.
Документы значимости, равной дневнику Фантена дез Одоара, конечно, составляют небольшую часть дневников и мемуаров, однако если вспомнить, что военным событиям Первой Империи посвящено около тысячи наименований подобной литературы, читатель легко может догадаться, что автор не чувствовал дефицита подобных источников.
Разумеется, при работе над книгой было использовано и громадное количество специальной литературы и исследований, относящихся к наполеоновской эпохе. Среди них встречаются и совершенно неожиданные произведения. Кто бы, например, мог подумать, что, пожалуй, лучшее исследование по французской полевой артиллерии эпохи войн революции и империи будет опубликовано в Хельсинки в 1956 г., а написано оно офицером финской артиллерии Матти Лауэрма…
Работая с многочисленными источниками и литературой, автор всегда прежде всего видел задачу создания произведения не просто познавательного и интересного, но и абсолютно погруженного в дух описываемой эпохи. Эту же цель преследовал и тщательный подбор иллюстраций. Нужно сказать, что во многих даже очень достойных исторических работах, освещающих военные события периода 1-й Империи, иллюстративный ряд зачастую совершенно не отражает описываемую эпоху. Это связано с тем, что, начиная с 30-х годов XIX века, когда эпоха романтизма вызвала к жизни небывалый интерес к эпохе Наполеона и особенно к его военным походам, появилось огромное количество гравюр, литографий и лубочных картинок, изображающих Императора и его маршалов, ветеранов Старой гвардии и, конечно же, сражения и памятные события наполеоновской эпохи. Художественное качество этих произведений очень различное – от шедевров до дешевого китча. Однако практически все их объединяет одно – они совершенно не отражают стиля и духа наполеоновской империи. Начиная от общей художественной концепции, кончая деталями униформы, аксессуарами, прическами, оружием – все здесь выражает совершенно иные вкусы, иное миропонимание, живет и действует в совершенно других исторических реалиях. Художники этого времени не занимались научной реконструкцией изображаемой эпохи, они просто брали примерно то, что видели вокруг себя (благо, по их мнению, мода, конечно, изменилась, но не слишком), добавляя кое-какие элементы, призванные показать, что дело идет о наполеоновской эпохе. Все это не значит, конечно, что позже, и в частности в XX веке, художники не писали более дурных картин о наполеоновской эпохе. Писали, да еще какие, где буквально каждый элемент вопиет горячечным бредом и сплошными анахронизмами… Но дело в том, что по крайней мере к этим произведениям историки относятся настороженно, в то время как литографии второй четверти XIX века рассматриваются чуть ли не как подлинные документы.
Автору этой книги хотелось же, чтобы читатель увидел настоящую наполеоновскую эпоху, поэтому все иллюстрации подбирались по принципу абсолютного соответствия духу и правде времени. Наиболее ценными с этой точки зрения явились для нашей темы произведения художников, имевших возможность делать зарисовки армии Наполеона непосредственно в гуще событий – на кантонир-квартирах, марше, биваке, а иногда и прямо в бою под пулями и ядрами. Это рисунки и картины Альберта Адама, Бенжамена Зиса, Жана Свебаха, Джузеппе Баджетти, Бакле д’Альба и др.
Особенно выделяются своей точностью и прекрасным художественным вкусом картины Луи-Франсуа Лежена, офицера штаба Бертье, впоследствии генерала (!), который в перерывах между военными походами и напряженной работой в штабе создавал великолепные батальные полотна.
Сразу после таких почти фотографически достоверных изображений военной действительности той эпохи для нас были интересны работы официальных художников эпохи Империи – Гро, Тевенена, Дебре, Готеро, Тоне… В их картинах немало помпезности и театральности. Это, конечно, уже не точные зарисовки, сделанные в пылу боя, а постановочные академические композиции. Однако их ценность для нас велика – ведь они являются слепком духа и стиля эпохи, а костюмы, аксессуары, знамена и оружие здесь обычно переданы очень точно.
Наконец, к третьей группе тех, чьи произведения использовались как иконографический материал для книги, относятся мастера XX века, специалисты по военной истории, униформе и повседневной жизни наполеоновской эпохи. Таких художников очень немного. Среди них прежде всего Эдуард Детайль – один из самых крупных художников-баталистов нашего века, блистательный специалист в области истории наполеоновской эпохи и основатель самого знаменитого военного музея Европы – Музея Армии в Париже. Вслед за ним идут также продолжатели его дела Пьер Бениньи и Люсьен Руссело.
