Наихудший вид «сообщения» — так называемый «непрерывный диалог», который может вызвать у его участников не только головную боль, но и нередко хроническое желудочное расстройство. Впрочем, иногда люди, ведущие непрерывный диалог, вдруг начинают говорить друг с другом, и тогда дела идут на лад. Мой цинично настроенный друг д-р Хорсли советует чересчур образованным парам, не умеющим ладить друг с другом, прекратить «сообщение» и начать говорить
[7].
Все приведенные выше слова представляют то затруднение, что кажутся холодными, сухими и бесплодными, даже если они не являются таковыми. «Конъюгация» звучит примерно таким образом, как если кто-нибудь попытается зажечь огонь с помощью трения двух яиц. «Копуляция» звучит влажно, но имеет в себе нечто отталкивающее; «коитус» звучит так же неуклюже, как шлепанье домашних туфель по липкому сиропу. «Половое сношение» представляется подходящим выражением для лекции или письменного изложения, но звучит уж слишком рассудочно, чтобы его можно было связать с каким-нибудь удовольствием. Для разнообразия имеется удобный синоним — «половой акт».
Немногим лучше слова, описывающие результаты этой деятельности. «Половое удовлетворение» заменяет то, что мужчина мог бы сравнить с хорошим бифштексом, а женщина — со сливочным суфле. Половые отправления напоминают носик алюминиевого чайника или кран в нижней части кипятильника, открываемый раз в месяц для удаления осадка. «Климакс» начал свою карьеру в качестве довольно приличного слова, но настолько истаскан в газетных заголовках, что теперь напоминает, пожалуй, тот момент, когда два подогретых печенья с повидлом в конце концов прилипают друг к другу. Я думаю, что для употребления в печати лучшее слово — «оргазм».
У юристов есть свои собственные слова, но от них мало проку. Их излюбленные термины — «сожительство», «половые отношения» и «супружеская неверность», все они применяются в обвинительном смысле. Юристов нисколько не интересует, доставляет ли секс какое-то удовольствие. Они заинтересованы только в «установлении» или «доказательстве» секса, чтобы кто-нибудь должен был за него платить. Сумма, которую вам придется уплатить, будет одна и та же в случае, если вы вовсе не получили удовольствия, или если вы испытали сильнейшее переживание в своей жизни. Здесь не полагается ни скидки на безразличие, ни премии за экстаз. У юристов есть еще и другие слова, обозначающие так называемые «противоестественные преступления», хотя природа никогда еще не предъявляла иска ни в какой суд. В словаре юристов нет никакого слова, обозначающего приличную обнаженность. Всякая обнаженность считается неприличной, если не доказано обратное. Это, по-видимому, противоречит принципу конституции, предполагающему человека невиновным, пока не доказана его вина, или, что то же, приличным, пока не доказано его неприличие. Некоторые величайшие сражения, разыгравшиеся между юристами, имели своим предметом слово непристойность, о чем еще будет речь дальше.
Подлинное затруднение, связанное со всеми другими словами, состоит в том, что они избегают существа дела. Ничего не говорят об удовольствии, наслаждении, очаровании, а потому они звучат холодно, сухо и бесплодно.
Теплые влажные слова
Спаривание звучит тепло и плодотворно. У этого слова большое будущее, но у него нет настоящего
[8]. Может быть, самый человечный и наименее вульгарный из сексуальных терминов — это заниматься любовью
[9]. Эти слова содержат в себе нечто теплое, плодотворное, влажное, а также обещают нечто более продолжительное, чем само описывание действия. Неизвестно, что происходит после восхода солнца с людьми, которые копулируют, имеют коитус или половое сношение. Но люди, занимающиеся любовью, скорее всего будут завтракать вместе, и как раз по этой причине молодые люди обычно предпочитают этот термин всем другим. К сожалению, он по-видимому менее популярен среди мужчин, даже тех мужчин, которые готовы встретиться со своими женщинами за столом.
Другое теплое и влажное слово — войти. Ему недостает драматизма, но зато оно звучит уютно. Некоторые заменяют его почему-то словом идти.
Непристойные слова
Вполне возможно и, как я полагаю, желательно говорить о непристойностях, не впадая в непристойность. Например, четыре самых обычных сексуальных непристойности можно писать в обратном порядке или с перестановкой букв, в виде cuff, swerk, kirp и funk, никого не вводя в заблуждение и никого не оскорбляя
[10].
Cuff — единственное слово английского языка, вполне выражающее ощущение, возбуждение, скользкость и аромат полового акта. Его сладострастный звук f сообщает ему реалистический привкус. Указанные в предыдущем параграфе синонимы тщательно избегают представления о возбуждении и наслаждении, и еще более избегают одного из самых первичных и могущественных элементов секса — запаха. Cuff впитывает в себя все это в точности как ребенок — оно и начинает свой путь как детское слово.
Странно, что это слово — не англосаксонского происхождения, как обычно предполагают. Оно проникло в английский язык из Шотландии в XVI веке [1] и вероятнее всего происходит от старого голландского или немецкого слова ficken, «бить», примерно в том же смысле, что арабское dok, означающее «толкать пестик в ступе». Толкание или проталкивание — один из важнейших моментов в половом сношении, как мы увидим в дальнейшем. Столь же важно то, что арабские сексологи называют «радостно возбужденное, сладострастное, свободное колебание женского таза». Слово cuff именно потому передает толчок и колебание, что означает одновременно dok и nez.
