В этом случае, как и в большинстве случаев, пилюли заменяют людей, и по этой спирали она неизбежно будет опускаться вниз, если этот процесс не повернет в сторону человеческих контактов. Таким образом, она начала с одинокой жизни, и вследствие потери аппетита и других вещей, происходящих с одинокими людьми, она кончает плохим физическим состоянием. Конечные итоги оказались бы столь же плохими, если бы она вместо потери аппетита стала переедать. В одном случае она использовала бы вместо людей пилюли, а в другом — еду. В обоих случаях она становится все менее привлекательной, и все менее вероятно, что найдется кто-нибудь, кто даст ей признание и поглаживание, которые ей нужны.
Другая группа людей, страдающих от той же причины, это пожилые люди, ведущие одинокую жизнь, такие как ночные сторожа, живущие в дешевых гостиницах. Многие из них кончают столь же плохим состоянием, которое можно назвать «болезнью ночного сторожа». Вследствие недостатка человеческих контактов они тоже теряют интерес к еде. Нет никого, кто бы им готовил, и им не для кого готовить. Тела их сморщиваются от плохого питания и от недостатка витаминов, а от этого снижается их сопротивляемость пневмонии и другим инфекциям. Часто сморщиваются и их мозги, что вызывает замедленное мышление, путаницу в мыслях, а иногда и помешательство.
Важность человеческих контактов хорошо видна уже на примере крупозной пневмонии. Теперь эта легочная болезнь обычно излечивается с помощью пенициллина и подобных ему лекарств. Но до изобретения этих целебных средств она приводила к очень высокой смертности, около 33 %. В середине зимы городские госпитали заполнялись одинокими больными, страдавшими пневмонией. Часто их было так много, что они занимали все кровати в палатах, а не поместившихся приходилось укладывать на матрацы в коридорах. Их очень трудно было спасать от смерти. В те времена многие домашние врачи были убеждены, что у пациентов, часто лежавших в госпитале без всякой заботы извне, смертность была выше, чем у тех, кого навещали [4]. Происходила ли такая пониженная сопротивляемость просто из-за недостатка контактов или от вызванной той же причиной болезни одиноких (недостаток питания и алкоголизм), факты свидетельствуют о том, что голод по человеческому общению означал разницу между жизнью и смертью, что успокаивающая рука на лбу или дружеское объятие были могущественной помощью сыворотке, которую вводили этим больным. Это пример ситуации, встречающейся и при многих менее обычных болезнях, в особенности при так называемом маразме младенцев.
Социальные и физические контакты и их недостаток влияют также на то, как люди проходят через окружающий мир. Опытный наблюдатель может узнать одиноких людей уже по тому, как они ходят по улице, смотрят на других людей и на вещи вокруг них. Это не имеет отношения к «экстравертам» и «интровертам»
[212]. Многие экстраверты в действительности одинокие люди, а многие интроверты способны вступать в длительные и близкие отношения. Иногда одинокому человеку можно поставить диагноз уже по тому, как он говорит по телефону. Например, мой друг д-р Хорсли говорит, что когда к нему звонит незнакомый психиатр, он может почти сразу же сказать, применяет ли этот коллега групповую терапию или же ограничивает свою практику индивидуальной; иногда он узнает это по тому, как его собеседник говорит «Хелло», а в других случаях по двум или трем первым фразам
[213].
Из приведенных примеров видно, что физические контакты необходимы для воспитания здоровых, бодрых и энергичных детей, а в дальнейшем необходимы для поддержания этих качеств. Инфекция и недоедание — великие убийцы в этом мире, и физические контакты помогают предупредить и одолеть то и другое, если это вообще возможно. Дружеское прикосновение человеческой руки может распространить свое благотворное влияние на все части тела и пробудить желание бороться, есть и жить. Все знают, что значит помощь даже в тех случаях, когда болезни и истощению, кажется, уже нельзя помочь. Она означает дружеское приближение другого человеческого существа, в котором все целебные бальзамы, все лекарства и горы всякой еды. Когда же начинается выздоровление, корзинки, украшенные с любовной заботой, помогают еще лучше.
Шесть видов голода
Точно так же, как человеческое тело испытывает голод в пище и витаминах и без них погибает, нервная система испытывает голод в ощущениях и распадается, если их лишена. Это хорошо знает политическая полиция многих стран, а также узники, которых держат в одиночном заключении. Этот факт вызвал большое удивление, когда он впервые обнаружился во время процессов троцкистов в России в тридцатых годах. Многие думали тогда, что троцкистов, «сознавшихся» в предъявленных им обвинениях, подвергали жестоким пыткам, чтобы заставить их давать ложные показания. Но в действительности все, что нужно, чтобы заставить человека признаться чуть ли не в чем угодно, — это достаточно долго держать его в одиночном заключении, либо при ярком свете, либо в полной темноте. Ключевое слово здесь — монотонность: никакой перемены в обстановке (даже солнце не всходит и не заходит), каждый день одна и та же пища из тех же ужасных мисок и мрачных кружек. В этих условиях нервная система распадается, а вместе с ней и мозг. Жажда ощущений возрастает так сильно, что жертва готова сделать чуть ли не все, что от нее захотят, просто за сигарету или несколько слов другого человека, как бы он ни был плох
[214].
Младенец, которого не держат в руках, находится в том же положении. Он заключен в своей тюрьме, в колыбели час за часом и день за днем, без всяких изменений и без стимуляции; его только кормят. И это постепенно приводит к физическому и психическому распаду. Это происходит потому, что в мозгу есть особая часть, «система пробуждения», которая должна регулярно стимулироваться, чтобы сохранялось здоровье [5]. Если она не стимулируется, происходит ухудшение. В мягкой форме это можно наблюдать в «экспериментах с сенсорным лишением», где нанятых для этого людей просто держат в камерах с повязкой на глазах, чтобы не дать им смотреть. Немногие способны вынести это дольше сорока восьми часов, и у них часто начинаются галлюцинации, очень похожие на то, что происходит под действием наркотиков [6].
