Как и Картер, Черити принялась гуглить и с горем пополам читать китайские газеты. «Я знала, что мне нужно подобраться как можно ближе к первоисточникам», — сказала она. Твиттер оказался замечательным ресурсом: к середине января там кто-то выложил видео, как китайские власти заваривают снаружи двери подъездов жилых домов Ухане, чтобы не дать инфицированным физической возможности выйти на улицу. «Смотрелось реалистично, но я так до конца и не поверила, что это не фейк», — сказала она. За много месяцев до этого ей довелось от имени и по поручению губернатора Ньюсома принимать делегацию модных китайских врачей, причем прибыли они по личному приглашению губернатора, а ее он выставил им вместо себя в последний момент. В тот раз они с китайскими врачами, среди прочего, обсуждали и пандемии, и как с ними бороться. «Вот я и сказала себе: „Стоп, что там должно было случиться такого, чтобы вот эти вежливые китайские доктора начали, скажем, заваривать выходы из подъездов многоквартирных домов?“ — вспоминала Черити. — То есть запирать людей наглухо по домам, обрекая их на верную смерть, — едва ли это было частью их исходного плана действий». Она почитала, что пишут в Journal of the American Medical Association, The Lancet и других медицинских изданиях, публиковавших хоть какие-то сводки из Уханя. Разрозненные сведения приходилось собирать по крупицам при полном понимании, что всех данных, необходимых ей для планирования действий, она не получит — либо получит слишком поздно для принятия действенных мер. «Данные были более чем лоскутными, но такова моя работа: на основе разрозненной информации из ненадежных источников делать выводы и принимать решения, — сказала она. — И потом, я же выискивала не просто данные. Я высматривала еще и все эти мелкие ключики, указывавшие на то, что там дело нечисто».
Вскоре она получила грубое представление о поведении уханьского вируса, включая примерные значения R0, процента госпитализации и летальности. С этими цифрами на руках она проиграла сценарий распространения вируса в Калифорнии. Предположив, что первый случай передачи на территории штата произошел в начале января, и приняв коэффициент репродукции равным 2,5, она начертила на доске у себя в кабинете так называемую эпидемическую кривую. Эта кривая отражала зависимость заболеваемости (ось y) от времени (ось x). Полученная картина живо напомнила ей гигантскую волну. Цунами. К июню, если правительство не предпримет ничего для гашения распространения вируса, инфицированных в Калифорнии наберется двадцать миллионов человек, двум миллионам калифорнийцев потребуется госпитализация, а ста тысячам — ритуальные услуги. Причем последняя цифра включала только умерших от вирусной инфекции, без учета тех, кто умрет по другим причинам из-за отказов в госпитализации, которые примут массовый характер из-за отсутствия свободных коек в стационарах.
Она стерла с доски цунами и построила график заново, приняв более оптимистичные, но всё-таки еще реалистичные оценки. «Цифры смотрелись бредово, — сказала она. — Но на самом деле мне нужно было просто как-то свыкнуться с мыслью о неизбежности экспоненциального роста». Будучи абсолютно уверенной, что ее начальницу цифрами не проймешь, Черити выждала неделю, прежде чем заикнуться о них. Но та и через неделю оказалась не готова выслушивать плохие новости. «Я завела было разговор о том, что дело может принять серьезный оборот и нам следовало бы вместе составить некий предварительный план, но Соня мне даже договорить не дала, — вспоминала Черити. — Она меня оборвала и заявила: „Если эта штука реально серьезная, нам сообщат из CDC“». В CDC же, и Черити об этом прекрасно знала, уже затянули их любимую мантру: «Уровень риска для американского народа минимальный». Нэнси Мессонье, высокопоставленная чиновница CDC, твердила это изо дня в день, а Соня Энджелл вторила ей чуть ли не до конца февраля. «Она всё ждала, когда из CDC поступит сигнал пожарной тревоги, — сказала Черити. — А в CDC понятия не имели не только о том, где у них там кнопка сигнала пожарной тревоги, а и вообще о том, что такое пожарная тревога. Да и на самом-то деле — нет в этой стране никакой системы пожарной тревоги».
К двадцатым числам января Черити Дин, как и Картер Мехшер, не верила в то, что уровень риска для американцев действительно низок. Она считала, что на территории США уже началось экспоненциальное распространение вируса
[54]. Выглядело так, будто она и только она одна заметила пожар в ущелье Манн-Галч, поскольку никто, кроме нее, даже не пытался спасаться бегством. Черити разослала по больницам Калифорнии запрос с просьбой указать, сколько койко-мест в палатах с искусственным разрежением воздуха они могут оперативно подготовить — то есть в палатах, откуда за счет пониженного давления внутри инфицированный дыханием пациентов воздух не может выйти наружу. Проверила пропускную способность моргов. «Все почему-то забывают про морги, — сказала она. — Эта часть системы здравоохранения никогда не включается в программы подготовки к реагированию на чрезвычайные ситуации». На сон грядущий она обдумывала, где и как проводить массовые захоронения погибших. «В середине января во мне будто щелкнуло, — вспоминала она, — и вся моя сущность ожила».
Она нашла старый план действий в случае пандемии и стряхнула с него пыль. Он поступил в свое время из CDC и, подобно всем их документам, был исполнен на совесть. «Им не помешало бы немного изменить название, — сказала она. — Какие из них Центры по контролю и профилактике заболеваний? Это же натуральные Центры по наблюдению и описанию заболеваний. Вот что у них реально получается». Она понятия не имела ни о том, кто именно написал этот план на случай пандемии гриппа, ни о том, что послужило стимулом к его написанию, но он стал бы идеальной отправной точкой для любого, кто вознамерился бы минимизировать ущерб от любой эпидемии, не имея антивирусных препаратов и вакцин. «Он был реально полезен, поскольку там, по сути, говорилось: „У нас 1918 год. Никаких медицинских контрмер не имеется. Что делать? В таком случае…“ — и далее полный перечень средств и методов». Никто не просил ее составлять план битвы за штат Калифорния, но она хотела иметь его под рукой на случай, если он вдруг понадобится.
Двадцатого января тема вируса наконец добралась до теленовостей. Черити ухватилась за это как за предлог еще раз поднять ее в разговоре с начальницей — и на сей раз без экивоков. «Я знала, что придется балансировать на грани, — рассказывала она, — делать вид, что сама не знаешь о том, чего она не знает, или не поднимать тревогу прежде, чем она сама ее поднимет». Не вышло, и Черити поняла, что переступила грань практически сразу после начала разговора, по итогам которого Энджелл запретила ей впредь произносить слово «пандемия» в своем присутствии и приказала стереть с доски математические выкладки и график с цунами. «Она сказала мне, что напрасно я нагоняю страх на людей, — вспоминала Черити. — А я ей в ответ: „Да, блин, их же нужно держать в страхе“».
