Часы только что пробили. Два часа, в точности.
Со мной всегда так. Как только я решаю покинуть какое-то место (как я решил, например, бросить безнадежную маленькую ферму, которую мы получили по жребию), я не могу дождаться, чтобы уехать. Без сомнения, я чувствовал себя точно так же в ту ночь, когда сидел перед нашим костром на баркасе с Саргасс и Сухожилием, пытаясь привести свои мысли в порядок.
Саргасс спросила Сухожилие, был ли он пьяницей, скандалистом и смутьяном; сомневаюсь, что она имела какое-либо ясное представление о том, что означают эти слова. Он ухмыльнулся и сказал: «Нет на первое и да на остальное, — добавив: — Спроси отца. Он меня знает». — Я действительно знал и решил не давать ему второй нож, который взял для него, пока Сухожилие не будет нуждаться в нем.
Саргасс хотела побольше узнать о женщине, которую укусили, и я, отчаянно желая поговорить с Сухожилием наедине, предложил:
— Давай мы приведем ее на наш баркас и ты сможешь поговорить с ней лично. Кроме того, ты и Сухожилие сможете помочь ей после того, как посадочный аппарат улетит.
— Нет! Мы будем на нем вместе с тобой. — Она повернулась к Сухожилию: — Или ты останешься?
Он покачал головой:
— Я проделал весь этот путь не для того, чтобы меня бросили. Когда я ждал здесь, я думал, что если они будут уходить, а Отец не придет, то я пойду один и привезу Шелка, если смогу. Только они все не летели и не летели, и поэтому я пошел искать отца.
Я встал:
— Поспорим об этом позже. А пока мы с Сухожилием сходим в Куст и заберем ее. Мы вернемся, как только сможем.
— Она будет присматривать за своим мужем, — сказал Сухожилие. — Они собираются его выпороть или что-то в этом роде.
— Я знаю, что это будет трудно, — сказал я. — Вот почему мне нужна твоя помощь.
Когда мы отошли на некоторое расстояние от баркаса, я остановился в тени высокого дерева:
— Я знаю, что не могу заставить тебя повиноваться мне.
Он кивнул и подозрительно огляделся:
— Почему ты шепчешь?
— Саргасс, возможно, последовала за нами. Я сомневаюсь в этом, но я не могу быть уверен, и очень важно, чтобы она не подслушала нас — чтобы никто не подслушал нас, особенно инхуми; у меня есть основания полагать, что где-то здесь могут быть инхуми. Ты помнишь, как Он-держать-огонь сказал нам в посадочном аппарате, что никому не будет позволено приносить карабины, иглометы или ножи? Что никто не должен брать с собой даже палку?
— Конечно, но я все равно возьму с собой свой нож.
Я надеялся, что он вообще не поедет, но сейчас было не время говорить об этом:
— Я счел его слова благоразумной предосторожностью. Я напомнил себе, что мы пробудем на посадочном аппарате неделю или даже больше. Очевидно, было бы разумно предположить, что мы можем начать сражаться друг с другом. Теперь я знаю, что у них на уме нечто гораздо худшее. Послушай меня, Сухожилие. Если ты вообще собираешься слушать кого-то в своей жизни, послушай сейчас. Этот посадочный аппарат не вернется в Виток. Он полетит на Зеленую.
Я ожидал, что он спросит, что заставило меня так думать, но он этого не сделал.
— Его контролируют инхуми, и он полетит на Зеленую, если я не смогу перенаправить его с помощью других людей, которые будут на нем со мной.
Я подождал, пока он заговорит; когда он промолчал, я добавил:
— Ты же знаешь, что инхуми прилетают сюда с Зеленой. Может быть, ты также знаешь, что перелет очень трудный, и что многие из тех, кто пытается его совершить, погибают.
— Хорошо.
— Несомненно, но не для нас. Не сейчас. Они любят человеческую кровь и потому делают все возможное, чтобы направить людей на Зеленую и добыть кровь. Мы с твоей матерью много раз рассказывали тебе, как патера Квезаль обманул нас. Он был инхуму и, если бы мог, направил бы наш посадочный аппарат на Зеленую, хотя сам умирал.
— Это есть в вашей книге.
— Как я уже сказал, инхуми — другие инхуми — контролируют этот посадочный аппарат. Он должен был привезти сотни их с Зеленой за один раз. Затем...
— Затем они обманом заставляют нас сесть на него и привозят на Зеленую целую кучу людей, — медленно кивнул Сухожилие. — Довольно умно.
Зная его скептицизм и упрямство, я думал, что убедить его будет практически невозможно. Я почувствовал слабое облегчение.
— Здесь полно инхуми, вот что я думаю, — сказал Сухожилие. — Может быть, мне следовало сказать об этом раньше. Я видел их однажды, когда был здесь раньше.
— Ты видел?
— Да, троих. Они не знали, что я был там, поэтому не утруждали себя тем, чтобы выглядеть как люди. Я смотрел некоторое время, пока один не улетел. Тогда я сам ушел, пошел искать кого-нибудь, нашел Он-приносить-кожа и сказал, что там есть два инхуми, и, если он даст мне нож, я помогу убить их. Тогда-то он и сказал мне, что они никого не кусали — так он сказал — в Паджароку.
— Понимаю.
— Он сказал, что они заключили сделку. Люди не беспокоят их здесь, а они не кусают. Отец?..
— Что?
— Ты все равно полетишь на их посадочном аппарате?
— Да. Мы с Крайтом поднимемся на борт, как и планировали с самого начала.
Я обещал, что не выдам тайну Крайта, и не выдал, хотя к тому времени уже знал, что Крайт предает всех нас. Воспоминание о яме, или, возможно, только мое извращенное чувство чести, оставалось слишком сильным.
— Для меня это высокая и святая миссия, — сказал я Сухожилию. — Ничего не изменилось. Новому Вайрону очень нужно то, за чем меня послали. Больше всего ему нужен кто-то вроде Шелка.
— Тебя убьют.
— Нет, если я смогу захватить контроль над посадочным аппаратом — а я думаю, что смогу. — Я помолчал, собираясь с мыслями. — Если я смогу, то использую его, чтобы привезти Шелка назад. Когда мы вернемся, я могу приказать ему приземлиться в Новом Вайроне. Что еще более важно, инхуми больше не смогут использовать его, чтобы добираться сюда в относительной безопасности или перевозить людей на Зеленую.
Он покачал головой и повторил, что меня убьют.
— Возможно, но я надеюсь, что нет. Я сказал, что не могу заставить тебя повиноваться мне, и я не могу. Все, что я могу сделать, это попросить тебя помочь мне уберечь Саргасс от посадочного аппарата. Ты сделаешь это?
Он поклялся, что сделает, мы пожали друг другу руки, и я обнял его, как в детстве.
Вечерня вернулась!
Всего минуту назад я слышал, как часовые у главного входа окликнули ее, и она ответила. Время поджимает.
На следующий день мы с Сухожилием ходили среди других путешественников, распространяя свои подозрения, что посадочный аппарат на самом деле направляется на Зеленую, и убеждая их взять с собой оружие, которое они смогут спрятать, поднимаясь на борт. В тот вечер мы с ним решили, что лучше всего будет, если он проплывет с Саргасс некоторое расстояние вниз по реке после того, как расскажет нам о хорошем месте для сбора диких ягод. В последний момент я извинюсь, сказав (совершенно искренне), что мне нужно купить на рынке еду, которая нам понадобится на посадочном аппарате.
