Валико кивнул:
— Вы действительно брат генерала, сэр?
— А почему вы спрашиваете?
— Так сказали многие люди, когда он вернулся, а вы остались вместо него, сэр. Говорят, что вы его старший брат, и вы остались со своим отцом, когда он и его мать покинули Грандеситту, и сейчас вы приехали в Бланко, чтобы помочь ему.
Я улыбнулся, хотя сомневаюсь, что Валико это заметил:
— А что говорит сам генерал Инклито?
— Ничего, сэр. Полковник Белло прямо спросил его, но он не стал говорить об этом.
— Без сомнения, это мудро. Давайте тоже будем мудрыми, лейтенант.
— Сэр?..
— Он не может понять, как ты перенес его сюда, — сказала Фава. — И я тоже не могу, Инканто. Как ты это сделал?
— Его перенесли мы, — сказал я ей. — Или, во всяком случае, я думаю, что мы оба были необходимы для того, чтобы это произошло. Я хочу поговорить с тобой об этом и об Исчезнувших людях, когда мы останемся одни. А пока ты должна вспомнить то, что произошло в доме Инклито незадолго до твоего отъезда.
— Это я тоже не понимаю, как и то, как ты влез в мою историю.
Где-то наверху Орев крикнул:
— Вещь идти! Плох вещь!
— Мне кажется, это будет инхуму, — сказал я Валико. — Я вижу, у вас есть карабин. Будьте готовы использовать его. — Я услышал звяканье антабок и слабый щелчок, когда он снял карабин с предохранителя. — Я был неправ, — сказал я ему. — Это не инхуму.
— Это хорошо, — сказала Фава; хотя дорожка была узкой, она шла рядом со мной и прижималась ко мне, как часто делают дети, когда ищут защиты.
— Вам лучше позволить мне идти первым, сэр, — рискнул возразить Валико.
— Чтобы вы могли стрелять.
— Да, сэр.
Я покачал головой:
— Фава сказала, что вы не понимаете, как оказались здесь. Я тоже не уверен, что понимаю. Вы мне расскажете? Что же произошло, с вашей точки зрения?
Он прочистил горло:
— Нас послал генерал Инклито, сэр. Он рассказал моим людям и мне, что произошло, когда вы и те два полковника отправились заключать сделку с врагом, сэр, и как они подумали, что подруга его дочери — это его дочь, и все такое.
— Сзади! — Орев уже вернулся.
Далеко внизу в канализации я заметил нечто бледное, оно двигалось. Почти в тот же миг позади меня загремел карабин Валико; я резко обернулся, едва не сбив с ног Фаву, и успел увидеть падающего с дорожки длиннозубого зверя, чье обнаженное тело было столь же морщинистым и отталкивающим, как и шея белоголового.
Прежде чем эхо стихло, Валико повернулся ко мне, его карабин все еще дымился:
— Я постараюсь получше следить за происходящим сзади, сэр.
— А я — за тем, что впереди. — Белая тварь, которую я видел, исчезла, если вообще существовала.
— Птиц найти, — гордо объявил Орев; я попросил его полететь вперед и рассказать мне, что он там найдет.
— Генерал Инклито велел нам подойти как можно ближе, сэр, — продолжал Валико, — посмотреть, как они с вами обращаются, и попытаться вытащить вас оттуда, если получится. Мы прождали до полуночи, прежде чем тронуться в путь, я и еще шестеро.
— Вы подошли так близко, как только осмелились. Тогда вы сами пошли вперед в одиночку. Разве не так все было?
— Да, сэр. Они выставили часовых, сэр, как вы и ожидали.
— Но вы проскользнули мимо них и оказались среди спящих?
— Да, сэр. — Валико сделал паузу. — Часовой, к которому я подошел ближе всех, тоже спал, сэр. Это было первое, что меня удивило.
— А что было второе?
— Все спали, сэр. Совсем как часовой.
Орев вернулся с докладом:
— Нет видеть.
— Когда холодно, сэр, почти всегда есть те, кто не сможет заснуть. И если их не заставлять спать, некоторые даже не будут пытаться. Но эти наемники, о которых нам рассказывал генерал, все спали, и их костры почти совсем погасли, сэр. Какие-то просто превратились в пепел и дым.
— Понимаю. Как вы нашли нас, лейтенант? Они не позволили нам развести костер, да и света не хватило бы, чтобы разглядеть наши лица.
— Я этого не делал, сэр. Я как раз переходил от костра к костру, — Валико сделал паузу, чтобы сглотнуть, — и что-то пахнуло просто... просто ужасно, сэр. И костры вроде бы погасли, но мне вдруг стало жарко.
Я кивнул:
— Фава, ты знаешь об инхуми больше, чем большинство из нас. Надеюсь, ты не против, что я так говорю.
— Не против.
— Хорошо. Многие люди опасаются, что инхуми могут начать размножаться на Синей, как и на Зеленой. Некоторое время назад я предположил, что они не могут этого сделать. Для того, чтобы вылупиться из яйца, нужен жар Короткого солнца, который недостаточно интенсивен на Синей. Был ли я прав?
— Думаю, что да.
Я остановился, сознавая, что всего в нескольких шагах отсюда кто-то поджидает нас, независимо от того, видит это Орев или нет.
— Достаточно хорошо? — спросила Фава, еще теснее прижавшись ко мне. — Достаточно хороший ответ? Я могла бы просто сказать, что ты прав, если бы это было лучше.
— Фава?.. — Мой мозг лихорадочно работал.
— Что?
— Ты видела, как я создавал этот меч?
— Да, но я все еще не понимаю, как ты это сделал.
— Как и я, но, возможно, сейчас я понимаю больше, чем минуту или две назад. Это настоящее место, эта канализация. Я действительно был здесь. А ты?
— Была ли я? Ты имеешь в виду раньше? — Свет в моей руке показал смятение на ее лице. — Нет... нет, я не смогла бы это забыть.
— Хорошо. Помнишь джунгли? Мы попали туда из дома Инклито. Ничего не напоминает? Может быть, я и сам там был, то есть в том самом месте, но точно сказать не могу.
— Да, я была, однажды. Я помню лужу.
— Все лучше и лучше. Это — настоящие места. Например, меня держали пленником в той комнате наверху, и я помню это очень живо. Ты согласна, что они настоящие?
Она кивнула:
— Думаю, да.
— Я тоже. По твоим словам, Дуко хотел, чтобы ты убила Инклито, но ты отказалась, помнишь? Твой отказ заставил меня подумать о моем приемном сыне, который погиб в тех джунглях.
Я оглянулся, чтобы узнать, достаточно ли близко Валико, чтобы слышать меня, и понизил голос:
— Тогда ты показала свои клыки, и мы переместились; но это было место, которое ты помнила, а не точное место, где он умер, — настоящее место, хотя нас самих там не было, и не более реальное, чем мой меч. Ты бывала во дворце Дуко?
Она снова кивнула:
