— Встать. Больш муж.
— Ты хочешь сказать, что Хряк проснулся?
Красная воронья голова Орева качнулась:
— Хряк встать.
— В таком случае мы должны вернуться к нему как можно скорее.
— Идти лавк, — объяснил Орев. — Птиц речь. Речь лавк. Хряк идти.
Гончая усмехнулся:
— Знаешь, я начинаю его понимать. Рог, твой друг собирается встретиться с нами здесь?
Он кивнул, снова услышав на лестнице быстрые шаги Пижмы:
— Я только надеюсь, что он найдет лавку.
— Если он смог добраться до Вайрона с восточного полюса, то сможет найти нашу лавку в этом городке.
— Закатай рукава, — приказала Пижма и добавила: — Подожди, я сделаю это за тебя. Протяни руку. Это может быть больно.
— Надеюсь, что так.
Она подняла на него глаза:
— Ты надеешься? Почему?
— Потому что я чувствую, что сделал что-то не так, что провалил какое-то испытание и заслуживаю наказания.
Он помолчал, вспоминая кухню и женщину, перевязывавшую раны повязками, которые Пижма срезала ножницами:
— Я что-то говорил вчера вечером о том, что не помню, когда спал в последний раз? Это неверно; я спал на поле новой пшеницы. Мне снилось, что Крапива сидит на пляже, и я пытаюсь предупредить ее — во всяком случае, предупредить кого-то, — но безуспешно.
— Бедн Шелк! — Орев взлетел ему на плечо.
— Да, бедный Шелк, и никто, кроме такого дурака, как я, не станет его искать. Он может нуждаться в помощи, а может и не нуждаться, но каждый бог знает, что Новый Вайрон нуждается, как и я.
— Стой спокойно, — приказала Пижма. — Ты ведь не в первый раз повредил руку, правда? Здесь есть уродливый шрам.
В дверях раздался новый голос:
— Вы грите, чо только вы ищете кальде Шелка, незнакомец?
— Да будут с тобой боги, Дрозд, — сказал Гончая. — Мы можем что-нибудь сделать для тебя сегодня утром?
— Утро тя и твоей жене. — В лавку вошел худощавый мужчина средних лет в поношенной выцветшей зеленой тунике. — Увидел, что ваша дверь открыта, вот и все.
Пижма подняла голову:
— Это наш друг Рог, Дрозд. Он порезался, и я смазываю его раны. Видишь, какой он храбрый?
— Вы грите, чо ищете кальде Шелка? — Дрозд потер заросший щетиной подбородок.
— Да, это так. Ты не знаешь, где я могу его найти?
— Был в старом доме авгура, только там его почти никто не видел.
— Вы можете сказать мне, где это?
Орев горестно забил крыльями:
— Нет идти.
— Ну, я вполне могу эт' сделать. Только его там больше нет. Во всяком случае, не сейчас. — Дрозд выпрямился. — Ты видел этих мужиков, у которых все головы замотаны, Гончая? Шалями или чо-то в этом роде, как у баб.
Гончая покачал головой:
— Здесь, ты имеешь в виду?
— Прямо здесь, в Концедоре. Я тя грю. Видели их, незнакомец?
— Нет видеть, — заявил за обоих Орев.
— Тоже не видел, если только вы не имеете в виду моего друга Хряка, который повязывает голову тряпкой, чтобы скрыть свои незрячие глаза.
— Заместо шляпы, вот чо я имею в виду. Смекаю, они собираются пришить его. У них есть карабины и мечи, и вот такие большие ножи. — Дрозд указал на нож для чистки кукурузы, висевший на стене. — На вид такие как эт', только лучше. Пришли ко мне вчера в большой темноте. Спирея и Вербена струхнули и заползли прямо под кровать. Вот как было дело.
— Сколько их было? — спросил Гончая.
— Трое. — Дрозд сделал паузу. — Иностранцы на вид, у них тож были иностранные имена, чегой-то я их не помню. Издалека, вот что говорит мне Мирт, и она права, черт побери. Я рассказал им, как добраться до старого дома авгура, и попробовать там. «Я не знаю, как он там, — грю, — только вы расскажите ему свое дело и, могет быть, узнаете что-нибудь такое, что вам нужно знать».
Он спросил:
— Они нашли его? Пожалуйста, сэр, это чрезвычайно важно для меня.
Завязывая чистый бинт, Пижма пробормотала:
— Сомневаюсь, что он знает.
— Никогда не думал увидеть их снова, вот что я скажу. Но все-таки встретил в нашем городке, сегодня утром. На перекрестке. Могет быть, час назад.
— Они нашли Шелка? — повторил он.
Дрозд покачал головой.
— Сказали, что нет. Сказали, что дома никого нет. — Дрозд рассмеялся. — Я им не слишком понравился, скажу я вам. Но я сказал, что рассказал им все, чо знал, так чо попробуйте в городе. Они говорят, да, именно туда мы и направляемся.
— Именно туда я и направляюсь вместе с Рогом и еще одним человеком, — сказал Гончая. — Мы и так слишком задержались.
— Согласен. Я благодарю вас — я не могу в полной мере отблагодарить тебя и Пижму за всю вашу доброту, — но если эти чужеземцы действительно хотят причинить вред Шелку, я должен найти его первым; и единственное, с чем все, кажется, согласны, это то, что его здесь нет.
— Вы пойдете своей дорогой, ты и Хряк, как только мы доберемся до города? — нерешительно спросил Гончая. — Искать кальде Шелка, доктора для Хряка и так далее?
— Да, я полагаю так.
— Тогда я... — Гончая взглянул на жену. — Мы бы хотели подарить тебе что-нибудь на память, правда, Пижма?
Она подняла глаза, и улыбка озарила ее маленькое милое личико:
— Я надеялась дать им немного еды, с собой, если ты не против.
— Да. Абсолютно. Но они съедят ее, и тогда она исчезнет. Я имею в виду то, что Рог может оставить себе.
— В этом, конечно, нет необходимости, — сказал он, — и, поскольку я буду путешествовать по большей части пешком...
— На одном из наших ослов, пока мы не доберемся до города.
— По необходимости я должен путешествовать налегке. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы вы этого не делали.
Гончая проигнорировал его:
— Вот все, что у нас есть. То, что ты видишь здесь. Выбирай все, что тебе нравится.
Заинтересовавшись, Орев подлетел к котелку для тушения мяса и, усевшись на его край, клюнул терку.
— Маленькая кастрюлька, — сказал Гончая, — в которой можно готовить, весит не так уж много, и я думаю, она тебе очень пригодится.
— Или швейный набор, — добавила Пижма, — чтобы штопать твою одежду, Рог. У нас тоже есть такие, с иголками, маленькими ножницами и всем прочим, что можно завернуть в тряпку. Ты можешь носить его в кармане.
Он показал пальцем:
— Если вы серьезно — а я повторяю, что вам действительно не нужно этого делать, — то я бы хотел именно это.
