— В коробке это ты делаешь? — Руки Вайзера указали размер.
— Нет. Сплошной полосой, пока не кончится суспензия.
— Хорошо! Посадочный аппарат здесь у вас есть? Посадочный аппарат есть у всех.
— Есть несколько, но они всего лишь оболочки, — сказал Кабачок. — Тот, на котором Рог и я прибыли... — он скорчил гримасу. — Первые несколько лет все брали всё, что хотели. Проволока, металл, что угодно. Я сам брал.
— Дорп тоже.
— Раньше я надеялся, что приземлится другой. Это было до того, как пришел четвертый. У меня был план и люди, чтобы его осуществить. Мы прибудем раньше, чем уйдет последний колонист, и возьмем все под контроль. Обыщем их, когда они выйдут, и заставим положить обратно взятые карты, любую проводку, любые другие детали. Мы сделали это, и он улетел обратно.
Вайзер рассмеялся.
— Они — Пас — не хотят, чтобы кто-то возвращался. Ты, наверное, это знаешь. Так что, если посадочный аппарат не отключится до его разгрузки, он вернется в Виток, чтобы привезти сюда больше людей.
— Один хороший есть в Муре
[13], — задумчиво заметил Вайзер. — Это я слышу. Только никого рядом они не подпустят.
— Если бы мне это удалось, — сказал ему Кабачок, — я бы тоже никого к себе не подпустил.
— И Дорп тоже. Наши судьи пытались там, но ничего они получили. — Вайзер сложил письмо и вернул его мне. — Паджароку идти, острая стража ты должен хранить, молодой человек. Легенду знаешь? О птице паджароку?
Я улыбнулся; уже давно никто не называл меня молодым:
— Я постараюсь, и, если ты знаешь легенду, я бы хотел ее услышать.
Он откашлялся и налил себе еще бокал вина:
— Создатель все, он сделал. Как человек строит лодку. Все животные, трава, деревья, Пас и его старая жена, все. О Создателе ты знаешь?
Я кивнул и сказал, что мы называли его Внешним.
— Хорошее имя для него, это. Вне его мы держимся, в наши сердца мы не позволяем ему войти.
Когда все он сделал, он начал раскрашивать. Сначала вода. Это просто. Потом земля, все камни. Немного сложнее. Потом небо и деревья. Трава тяжелее, чем ты думаешь, это маленькая кисть, которую он должен был использовать, и раскрашивать так, когда ветер дует цвет меняется, и разные цвета для разных видов. Потом собаки и зеленые олени, все эти разные животные. Птицы и цветы будут самыми трудными они есть. Это он знает. Так что напоследок их он оставляет.
Я кивнул. Кабачок зевнул.
— В то время как другие вещи раскрашивает он, паджароку с большой совой на севере они делаются друзья. Ну, эта большая сова первая птица, которую окрашивает Создатель, потому что так быстро он может это сделать. Белый для перьев, глаз, ног и всего остального. Но эта сова не очень удовлетворен он, так что змееед-птица следующий он зовет. На сову смотрит птица-паджароку, и вся она белая. Больно ли это, паджароку хочет знать. Эта большая сова никогда не смеется. Разыграть она хочет, поэтому она говорит да. Очень больно, говорит она, но слишком быстро.
Так что паджароку, она посмотреть идет. Создатель змееед-птица окрашивает и два десятка цветов использует. Красный для хвоста, коричневый для крыльев, синий и белый спереди, желтый вокруг рта и подбородка, все, что у него есть использует. Так что паджароку прячется. Когда Создатель закончил, паджароку никто не может найти. Потому что она никогда не была окрашена и никто ее не видит, это так.
Кабачок хихикнул.
— Так что Создатель сову и змееед-птицу призывает, и им паджароку искать он говорит. Сова ночью может смотреть, а змееед-птица при свете ее ищет. Но ее они никогда не видят, так что ее они никогда не найдут. Все время сова около ночи летает, и ку, ку она говорит. Никогда змееед-птица не заговорит, пока не появится где-нибудь там, где паджароку может приходить. И тогда: Паджароку?
— Это хорошая история, — сказал я, — но если я тебя правильно понял, ты говоришь мне, что даже с твоими указаниями у меня может быть много проблем с поиском Паджароку.
Вайзер торжественно кивнул:
— Это не то место, которое хочет, чтобы его нашли. Торговцы воровать вернутся, думают они. Если близко попадешь, неправильно их друзья тебе скажут.
Кабачок, съевший почти столько же, сколько и Вайзер, сказал:
— Они пригласили нас послать кого-нибудь, одного мужчину или одну женщину, чтобы они полетели обратно к Витку длинного солнца и вернулись на этот. Ты видел их письмо, и это точная копия. Как ты это объяснишь?
— Они это могут объяснить. Их спрашивают. Все этому молодому парню рассказать хочу, так что осторожнее он будет. Боишься ты, что столько много скажу, что не пойдет он?
— Нет, — ответил Кабачок, и я подтвердил, что ухожу.
— Тебе вопрос я задаю. — Вайзер покрутил в бокале остатки вина, глядя в него так, словно мог прочесть будущее по его спирали. — Один человек может вернуться, твое письмо говорит. Этот парень Шелк сюда привезти ты хочешь. Будет двое.
Я кивнул:
— Кабачок, другие наши предводители и я говорили об этом. Очень многие люди знают о патере Шелке. Мы считаем, что, когда он назовет себя, они позволят ему подняться на борт их посадочного аппарата.
Вайзер только уставился на меня, и я добавил:
— Мы надеемся, что они, по крайней мере, позволят.
— Ты надеешься, — фыркнул Вайзер.
— Мы надеемся, — сказал Кабачок. — Наш собственный посадочный аппарат вмещал более пятисот человек. Я сомневаюсь, что на их приглашение откликнутся двести человек других городов, но предположим, что они это сделают. Или, скажем, они получают сотню, а к этому прибавят еще четыреста своих людей. Посадочный аппарат благополучно достигает Витка длинного солнца, и сотня разбегается, каждый ищет свой собственный город.
Вайзер нахмурился:
— Это ты должен закончить.
— Когда придет время возвращаться, как ты думаешь, сотня соберется на посадочном модуле?
Вайзер покачал головой:
— Нет. Не сотня там будет.
Кабачок издал тихий звук, выражающий удовлетворение:
— Тогда почему бы не позволить Шелку занять одно из свободных мест?
— Потому что ничего может быть. Не сотня, говорю я. Две сотни, может быть. Когда об этом городе, который вы сделали, я спрашиваю, они говорят что? Ты знаешь? Первым этот был. Первый спускаемый аппарат с Витка пришел и здесь приземлился. Правда это?
— Нет, — ответил я ему. — Еще один посадочный аппарат ушел незадолго до нашего, с группой, возглавляемой человеком по имени Гагарка. Они тоже были из Вайрона. Ты когда-нибудь слышал о них?
Вайзер покачал головой:
