В тот день дул легкий ветер, и другой лодке потребовалось несколько часов, чтобы добраться до нас. У меня было достаточно времени, чтобы вытащить свой карабин и зарядить его, а также положить в карманы несколько патронов.
— Ты собираешься сражаться с ними? — Я рассказывал ей о пиратах.
— Если потребуется. Надеюсь, что нет, моряки обычно дружелюбны. Мы обмениваемся информацией, а иногда и припасами. Возможно, я смогу добыть для нас еще воды. — Я заколебался. — Если они будут не дружелюбны, я хочу, чтобы ты немедленно нырнула в море. Не волнуйся за меня, просто уплыви куда-нибудь на глубину, где они не смогут тебя найти.
Она торжественно пообещала, что сделает это, и я знал, что она этого не сделает.
Это была гораздо большая лодка, чем моя, с двумя мачтами, тупым носом и экипажем из пяти человек. Владелец (коренастый мужчина средних лет, говоривший так, что сразу вспомнился Вайзер) окликнул нас и спросил, куда мы направляемся.
— Паджароку! — сказал я ему.
— Налегке вы едете, — сказал он, явно полагая, что мы тоже купцы.
Вскоре его большая лодка легла рядом с нашей маленькой. Канаты, брошенные с носа и кормы объединили их, мы представились, и он пригласил нас на борт.
— В этих водах не так уж много лодок я вижу. — Он хихикнул. — Но дальше этого я бы плыл такую красивую женщину увидеть. Даже целые города, ни одной женщины вроде твоей жены у них нет. — Один из его людей поставил для нас складной стол с четырьмя стульями.
Я спросил, как далеко мы находимся от западного континента.
— Так много лиг ты хочешь? Этого я не могу сказать. От того, каким путем ты следуешь, зависит. На северо-северо-запад до Паджароку ты должен плыть.
— А ты там бывал?
Он покачал головой:
— Нет, думаю. В месте, о котором говорят, да, я был. Но в Паджароку, — он пожал плечами.
Я объяснил ему насчет письма и принес свою копию со шлюпа, чтобы показать ему.
— Один, написано. — Он постучал пальцем по бумаге. — Твою жену тебе разрешили взять?
Опираясь на доводы Кабачка, я сказал:
— Один, если все города, которые они пригласили, пошлют кого-нибудь, и если все посланные люди прибудут вовремя. Мы не считаем ни то, ни другое вероятным, как и никто другой в Новом Вайроне. Если есть свободные места — а мы думаем, что будут, — Саргасс сможет пойти со мной. Если нет, она сможет подождать в Паджароку и позаботиться о нашей лодке. — Я старался говорить уверенно.
Матрос, поставивший наш стол, принес бутылку и четыре маленьких стаканчика и сел рядом с нами.
— Мой сын, — гордо объявил Стрик
[16]. — Номер два на моем корабле — он есть.
Все улыбнулись и пожали друг другу руки.
— Капитан Рог? — спросил сын хозяина. — Из города Новый Вайрон ты идешь?
Я кивнул.
Как и Стрик, который сказал:
— К нему мы еще не пришли, капитан Рог. Кто-то ищет тебя?
Должно быть, на моем лице отразилось удивление.
— Это всего лишь один человек. Он ровесник Тотера
[17]. (Тотер был его сыном.)
— Нас о капитане Роге он спрашивал. Один в маленькой лодке он плывет. — Уголки рта Тотера опустились и его руки показали, как маленькая лодка качалась на волнах.
— Когда он спросил, капитан Рог, мы не знаем. — Стрик вытащил зубами пробку и налил каждому из нас немного водно-белого ликера. — Вот что мы ему говорим, и в своей маленькой лодке он уплывает.
— Вы с материка? С восточного, я имею в виду. Главного? — Я отчаянно пытался вспомнить название города, из которого родом Вайзер.
— Да, из Дорпа мы едем. Новый Вайрон мы знаем. Хороший порт. Слово для тебя от кого-то оттуда он несет, ты думаешь?
Я не знал и сказал ему об этом. Если бы я был вынужден угадать, я бы сказал, что Кабачок, вероятно, послал кого-то с сообщением.
Саргасс спросила, как долго нам придется плыть, чтобы найти питьевую воду.
— Зависит от обстоятельств, мерфроу Саргасс. Такая уж погода стоит. — Стрик сплюнул за борт. — Может быть, через пять дней. Десять, тоже, может быть.
— Для меня это не проблема. — Она бросила на меня вызывающий взгляд. — Он заставляет меня пить больше, чем я хочу, но Бэбби всегда мучит жажда.
Я объяснил, что Бэбби — наш хуз.
— Ты тоже страдаешь. — Она понюхала, попробовала ликер Стрика и поставила его на стол. — Ты наливаешь ее в свой стакан, а потом снова в бутылку, когда думаешь, что я не смотрю.
Я заявил, что не вижу смысла пить драгоценную воду, которая мне не нужна.
— Немного воды вам я дать могу, — сказал Стрик, и мы оба поблагодарили его.
— Если в течение двух или трех дней ты и твоя жена на запад плыть будете, — сказал нам Тотер, — большой остров вы найдете, где никто не живет. Хорошая вода там. Там в последний раз мы набираем воду. Не такой большой, как Главный, но горы у него есть. Наблюдение вы должны держать, но трудно пропустить это.
— Мы пойдем туда, — объявила мне Саргасс, и ее тон решил дело.
Прошло два дня, и теперь я с отвращением и недоверием перечитываю весь этот раздел, начиная с моей встречи с чудовищной камбалой. Ничего из того, что я хотел сказать в нем, на самом деле не было сказано. Красота Саргасс и золотые дни, которые мы провели на борту баркаса до прихода Крайта, водный виток, который я мельком увидел с ее помощью, и тысяча вещей, которые я всем сердцем желал бы изложить здесь, остаются запертыми в памяти.
Без сомнения, такие воспоминания не могут быть действительно выражены, и, конечно, они не могут быть выражены мной. Я это уже выяснил.
Позволь мне сказать вот что. Однажды, когда я плыл под водой, подражая ей, я увидел, как она плывет ко мне, и она была быстра и грациозна сверх всякой меры. Для этого нет слов, как нет их и для ее красоты. Она поймала меня за руку, и мы вырвались на поверхность, поднялись из божественного сияния моря в ослепительный блеск Короткого солнца, и капли на ее ресницах были бриллиантами.
Вы все, прочитавшие обо всем этом в год, который я никогда не увижу, возможно, сочтете меня несчастным — конечно, я был достаточно несчастен, сражаясь с инхуми и их рабами на Зеленой, сражаясь с поселенцами, а перед самым концом даже сражаясь со своим собственным сыном.
Или, может быть, вы позавидуете мне, этому большому белому дому, который мы в Гаоне называем дворцом, моим драгоценностям, золоту, оружейным полкам и дюжине с лишним жен.
