– Если вы возьмете меня, я верну «Мэриголд» на воду и добуду достаточно денег, чтобы покрыть все ваши долги. Вот мое предложение.
– И каким образом ты собираешься это осуществить? – спросил Хэмиш, стараясь не смотреть на Уэста.
– У меня есть кое-что. Что-то, о чем никто не знает. Что-то, что ждет меня под водой.
– И что же это? – Падж наконец подал голос.
– Я не скажу, пока вы не согласитесь на сделку.
Падж вздохнул.
– Погружение на риф за самоцветами не вытащит нас из этой передряги, Фейбл.
– Я не говорю про риф. И поверь мне, денег точно хватит, чтобы откупиться от Сейнта.
Улыбка тронула губы Уиллы, и ее глаза заблестели.
– Оставьте нас, – Уэст снова повернулся к окну. Когда команда не двинулась с места, он рявкнул: – Оставьте нас!
Остальные вышли, не сказав больше ни слова. Я закрыла дверь изнутри и прислонилась к ней, наблюдая за Уэстом. Швы змеились по его плечу, потом прерывались и снова появлялись под лопаткой. Даже в таком виде Уэст был красивым.
– И что это была за схема? – тихо спросила я.
Он посмотрел на улицу, одна половина его лица была скрыта в тени.
– Какая еще схема?
– Ты покупал у меня пиролит на Джевале, продавал его в Дерне и отдавал Сейнту выручку?
Он покачал головой.
– Не отдавал. Ему были не нужны эти деньги.
– Получается, ты оставлял их себе?
– Они в тайнике. Каждый медяк. Монеты, которые я дал тебе, когда мы добрались до Сероса, – часть этих сбережений.
Так вот зачем мы останавливались на коралловых островах по пути в Дерн.
– Все это время я думала, что прокладываю свой собственный курс. Я думала, что нашла способ выжить, – прошептала я.
– Ты нашла.
– Нет, это неправда. Единственная причина, по которой я не умерла с голоду на том острове, – это ты, – эти слова, казалось, смутили Уэста. Его взгляд опустился на пол между нами. – Ты мог бы солгать Сейнту насчет того, что плавал на остров. Он бы никогда об этом не узнал.
– Я бы не поступил так с ним.
– Но ты же ведеешь побочную торговлю и подделываешь его бухгалтерские книги!
– Это другое, – просто сказал он.
– Только не говори мне, что ты уважаешь человека, который связал тебя по рукам и ногам?
– Тебе не понять, – пробормотал он.
– Ты уверен в этом?
Казалось, он действительно задумался над моим вопросом, прежде чем ответить.
– Один торговец забрал меня из Уотерсайда к себе на борт. Он научил меня всему, что я знаю о мореходстве, однако он был плохим человеком. Сейнт выкупил меня с того корабля и взял к себе в команду. Он мерзкий засранец, но именно благодаря ему я не соскребаю ракушки с корпусов кораблей в порту и не гнию на дне моря.
Я не хотела даже предполагать, что именно имел в виду Уэст, когда сказал, что торговец был плохим человеком. По тому, как он нервно сглотнул между словами, я поняла, что ему стыдно за это.
– Так вот как он понял, что может доверять тебе, – сказала я. – Он в этом мастер… Он знает, как сделать так, чтобы все были должны ему ровно столько, сколько нужно.
– Он умный.
Я покачала головой.
– Как ты можешь защищать его после того, что он только что сделал? Он от вас отрекся.
– Потому что он прав. Я несу ответственность за свою команду и свой корабль. Я все испортил. И он не отрекся от нас – он просто решил остаться в стороне.
Я уставилась на него, лишившись дара речи. Уэст в самом деле защищал Сейнта.
– Ты права: я уважаю его. Торговцы в Безымянном море думают, что Узкий пролив, в конце концов, попадет им в руки. Сейнт же доказывает, что мы прекрасно справляемся сами.
Я бы ни за что не призналась в этом, но какая-то часть меня испытывала гордость за Сейнта, несмотря на то что я его ненавидела. И в этот момент я осознала, что Уэст, вероятно, был единственным человеком, который мог понять, как эти чувства могли сосуществовать.
– Сколько времени нужно, чтобы откупиться от него?
Уэст не ответил.
– Так сколько?
Уэст поднял руку и снова прижал ее к своему боку, как будто ему было больно. Я не совсем понимала, как он вообще все еще держался на ногах.
– Шестнадцать лет.
Я сделала шаг к нему и подождала, пока он поднимет на меня взгляд, прежде чем продолжить говорить.
– Шестнадцать лет или один вечер?
– Что?
– Ты можешь потратить шестнадцать лет на то, чтобы откупиться от Сейнта. Или ты можешь сделать это за один вечер. Вместе со мной. Больше никакой работы в тени. Больше никаких отчетов, слежки или приказов, подобных тем, которым вы следовали в Соване.
Уэст напрягся, и я заметила, что эти слова причинили ему боль. Он не хотел, чтобы я знала о том, что произошло в Соване.
– Я не могу взять тебя в команду, Фейбл, – снова сказал он, проводя рукой по волосам и убирая их с лица.
– Ты думаешь, что я не могу за себя постоять?
– Ты прожила на Джевале четыре года. Я знаю, что можешь.
– Тогда в чем дело? В Сейнте?
Он уставился на свои сапоги, на его челюсти играли желваки.
– Торговая операция Сейнта единственная имеет выход в Безымянное море с тех пор, как у кораблей Золы отобрали разрешение. Он единственный законный конкурент торговцам в Бастиане. Ради такого положения любой торговец в Узком проливе даст руку на отсечение, и если люди прознают, кто ты такая, каждый будет искать рычаги воздействия на Сейнта через тебя.
Это было справедливое замечание. Однако прежде чем я успела возразить, Уэст добавил:
– Но помимо всего прочего, я тебе еще и не доверяю.
– Почему?
– Ты только что пыталась настроить мою собственную команду против меня.
У меня отвисла челюсть.
– Я…
– Ты манипулировала людьми, на которых я могу положиться. Моя жизнь зависит от них.
– Ты даже не хотел меня слушать! Я понимала, что, если бы они знали, кто я такая, они бы выслушали мое предложение.
– В команде мы так не делаем. Это неправильно.
Я глубоко вздохнула.
– Тогда научи меня, как правильно.
Уэст сунул руки в карманы и на мгновение замолчал.
– Если дело дойдет до того, чтобы выбирать между нами и Сейнтом, ты выберешь Сейнта.
Я рассмеялась.
– С чего вдруг? Он меня никогда не выбирал.
