– Все почти готово, – сообщила я, закрывая за собой дверь.
Уэст посмотрел на Хэмиша.
– Что еще?
Он сдвинул очки на нос кончиком пальца и ответил:
– Я взыскал плату практически со всех наших должников. Потребовалось сломать один или два носа, но деньги они вернули, и этого должно хватить до того, как мы сможем торговать в Дерне.
– Что насчет груза?
– Мы с Остером выгрузили все, что нам не нужно. Нам пришлось продать его себе в убыток, но к тому времени, когда мы снова встретимся с нашими поставщиками, мы сможем вернуть им деньги. Им даже не нужно будет знать, что часть товара мы потеряли во время шторма, а остальное продали за бесценок в Серосе.
Нам потребовался целый день, чтобы вытащить все из трюмов. «Мэриголд» нужно быть максимально легкой, если мы собирались идти через Силки Бури, не желая затонуть.
– Теперь нам просто нужно наметить курс, – сказал Падж, глядя на карту в моих руках.
Я заколебалась всего на мгновение, чувствуя, как на меня наваливается ответственность за принятое решение. «Жаворонок» был единственным, что у меня осталось в этом мире. Отдавая его Уэсту, я отдавала свою жизнь в его руки. От этой мысли у меня скрутило живот, а сердце забилось быстрее.
Падж протянул руку, и я вложила карту ему в руку, прежде чем он развернул ее поверх других, разбросанных по столу.
– Итак, веди нас.
Я прикоснулась к написанным буквам, которые бежали по краю, и провела кончиками пальцев по береговой линии, вспоминая ощущение пергамента кожей. Затем я прочертила невидимую линию вверх, прочь от побережья, мимо Джевала, и остановилась на тонких полосках земли, расположенных кругом посреди моря.
– Силки Бури, – тихо сказал Уэст, склоняясь к столу с противоположной стороны от меня.
Падж провел руками по лицу, вздыхая.
– Так вот где сокровища? В Силках Бури?
Я кивнула.
– Ты, должно быть, шутишь, – пробормотал Хэмиш. – И что же там внизу?
– Драгоценные камни и металлы. Деньги. Все, – ответила я.
– Затонувший корабль, – Уэст уставился на карту.
– И как мы должны добраться туда? – Остер посмотрел на меня. – Есть причина, по которой никто не плавает через Силки. Это смертельная ловушка.
– Если только ты не знаешь правильный курс, – сказала я.
Уэст поднял взгляд, после чего оперся на стол обеими руками.
– Ты знаешь, как пройти через Силки Бури?
Я не сводила с него глаз, расстегивая куртку и спуская ее с плеч. Когда куртка упала на пол, я закатала рукав рубашки. Узловатый, выпуклый шрам казался бордовым в свете фонаря. Я положила руку на стол поверх карты.
Падж прижал кулак ко рту.
– Ты хочешь сказать…
Хэмиш недоверчиво покачал головой.
Я указала на самую дальнюю правую точку шрама под моим запястьем.
– Он здесь.
– Что? Ты так и не сказала нам, что там внизу, – сказал Остер.
Я с трудом сглотнула.
– «Жаворонок».
Внезапно они одновременно отпрянули от стола, и в каюте воцарилась тишина.
Я положила один палец в центр рифов, а другой опустила в море над Джевалом, повторяя слова, которые слышала от Клова после шторма.
– Шторм, обрушившийся на «Жаворонка», налетел с севера, – я ткнула пальцем в сторону рифов. – Его отбросило на риф, но потом развернуло, – я убрала палец, который был на рифе, и указала им на море. – Затем он сместился к западу. Корабль оттащило сюда, прежде чем он затонул. Он там, – я уставилась на крошечный атолл
[11], находящийся в лабиринте рифов.
Хэмиш посмотрел на Уэста поверх своих очков.
– Если у нас получится, то это все. Мы отделаемся от Сейнта навсегда.
– Или он может начать охотиться за нами, – Падж выглядел обеспокоенным.
– Не начнет, – я перевела дыхание, прежде чем добавить: – «Жаворонок» принадлежит мне.
– Принадлежит тебе? Как так?
– Он отдал мне его.
– Он отдал тебе его, – повторил Остер.
– Он мое наследство.
Они все уставились на меня. Все, кроме Уэста.
– Он лежит на глубине всего двенадцать-пятнадцать метров.
Уэст молчал, его глаза по-прежнему бегали по карте.
– Я смогу провести нас, – сказала я. – Я знаю, что смогу.
– Хорошо, – наконец сказал Уэст, и остальные вздохнули с облегчением и нервно заулыбались. – Мы нырнем на «Жаворонок» и продадим все, что достанем, в Дерне, чтобы забить наш трюм монетами. Затем мы возвращаемся в Серос и выкупаем у Сейнта «Мэриголд».
– Если морские дьяволы не доберутся до нас первыми, – прошептал Остер, и улыбка на его лице стала шире.
Все они управляли кораблем более двух лет, но он никогда не принадлежал им. Он никогда бы им не стал, если бы Сейнт высказался по этому поводу. Он сделал Уэста своим должником, потому что знал, что тот не сможет погасить свой долг. У Сейнта не было причин думать, что он когда-либо действительно сможет лишиться своего теневого корабля.
– Нам лучше убраться отсюда, пока весь этот чертов город не начал задаваться вопросом, что мы задумали, – Падж направился к двери, и Остер последовал за ним.
– Одна треть, – сказал Уэст, все еще глядя на карту, когда дверь закрылась.
– Хорошо. Одну треть в бухгалтерские книги «Мэриголд», а остальное…
– Нет, – оборвал он Хэмиша. – Она заберет одну треть.
Хэмиш кивнул.
– Но почему? – спросила я. Если я забирала себе треть всех сокровищ, то это означало, что после заполнения бухгалтерских книг команде придется делить между собой тоже одну треть. Это было нечестно.
– Когда мы заключали сделку, ты не сказала, что это твое наследство, – ответил Уэст.
– Ты и не спрашивал. Он мой, поэтому я распоряжаюсь им, как захочу.
– Ты не обязана делить все поровну, – сказал Хэмиш.
– Нет, обязана.
Уэст глубоко вздохнул.
– Возможно, у тебя больше никогда не будет подобного шанса, Фейбл.
– Я знаю. Вот почему не собираюсь упускать его, – я надеялась, что Уэст понял, что я пыталась сказать ему без слов. Что бы я ни говорила, я была перед ним в долгу. И мне хотелось отплатить ему в десятикратном размере. – Две трети в бухгалтерские книги «Мэриголд», а остальное мы разделим между собой. Поровну.
