Уэст присел на корточки рядом со мной, забирая камень у Уиллы, и его рука коснулась моей, отчего я едва не упала на бок. Когда я подняла глаза, взгляд Уиллы метался между мной и Уэстом, и она хмурилась.
– Как ты думаешь, сколько он стоит? – спросил Уэст.
Я не знала, спрашивал он меня или Хэмиша, поэтому не стала отвечать, выбирая из шкатулки кусочки палладия по одному и раскладывая их перед собой.
– Думаю, больше двухсот медяков, – сказал Хэмиш, делая очередную пометку в своей книжке.
Уэст потянулся мимо меня за кошельком, который Уилла наполнила полированным серпентином. Его запах окутал меня, заставляя меня сомневаться в том, что мурашки, которые покалывали мою кожу, были вызваны самоцветами, а не Уэстом. Я поджала губы, наблюдая за его лицом, когда он склонился рядом мной, но он не смотрел на меня.
– Итак, как у нас обстоят дела? – спросила Уилла, глядя через плечо Хэмиша на исписанную страницу, над которой он работал.
– Хорошо, – он улыбнулся. – Очень хорошо.
Уэст облегченно вздохнул.
– Какой у нас план?
Хэмиш захлопнул записную книжку.
– Я думаю, мы без проблем сможем обменять четвертую часть всего этого в Дерне, если будем осторожны. В итоге мы должны выручить больше, чем нам нужно, чтобы выплатить долг Сейнту и рассчитаться с поставщиками в каждом порту. Остальное мы можем спрятать в тайник и распродавать понемногу в течение более длительного времени. Нам нужно будет стараться проворачивать небольшие сделки в каждом порту, чтобы не привлекать внимания. Мы разделимся на две группы, чтобы не оставлять корабль без присмотра, – он полез в карман кителя, вытаскивая красные кожаные кошельки, которые я уже видела, когда команда останавливалась в Дерне. На этот раз их было шесть, а не пять.
– Каждый кошелек не должен быть полон больше чем на шестьсот медяков. Возьмем чуть-чуть драгоценных камней, немного металлов и что-нибудь не особо ценное. Нам нужно действовать с умом, если мы хотим оградить себя от любопытства торговцев и других экипажей.
Мы принялись за работу, стратегически наполняя каждый кошелек. Нам придется рассредоточиться и вести торги в разное время, чтобы не пересекаться слишком много раз с одними и теми же торговцами. Дерн был самым безопасным портом для подобных махинаций. Он не был огромным, поэтому в его гавань заходило не так много кораблей, но при этом он был все равно достаточно большим, чтобы в доме торговли мы могли отыскать нужное нам количество заинтересованных покупателей.
Это был хороший план. Однако, как и большинство хороших планов, он не исключал риска. Если кто-то донесет на нас в Торговый совет, мы можем лишиться лицензии на торговлю. А если до Сейнта или Золы дойдут слухи о том, чем мы занимаемся, то мы снова окажемся в опасности.
Часть меня задавалась вопросом, будет ли Сейнт поджидать нас в Дерне. Он видел, как мы покидали Серос, и, следовательно, он знал, что именно я помогла «Мэриголд» снова поднять паруса. Он мог догадаться, что мы направились к «Жаворонку». Загадкой для меня оставалось то, что он собирался делать по поводу всего этого.
– Так как это работает? – спросил Хэмиш, поворачивая черный опал в руке. – Ты можешь… говорить с ними?
В этот момент я поняла, что он обращается ко мне. Я догадывалась, что команда заподозрила во мне мастера драгоценных камней, но настолько прямой вопрос застал меня врасплох.
– Я не знаю, как это объяснить. Просто я умею их отличать, вот и все.
– Ты их чувствуешь?
Уэст, казалось, перестал дышать, как будто он тоже ждал моего ответа.
– Вроде того. Хотя это больше похоже на то, будто я просто знаю их. Их цвета, то, как на них падает свет, то, как они ощущаются в руке.
Хэмиш уставился на меня, явно недовольный моим ответом.
Я вздохнула и немного подумала.
– Это как у Остера с птицами. Их словно тянет к нему. Кажется, что он их понимает.
На это Хэмиш кивнул, как будто его устроило мое объяснение. Но я сама не была уверена в том, насколько оно было понятным. Если бы моя мама не умерла, я бы еще много лет училась у нее искусству понимания драгоценных камней. Вместе с ее смертью в моей жизни появились вещи, которым я никогда не научусь.
– Полезный навык, – сказал Хэмиш, складывая полные кошельки в одну из шкатулок, прежде чем встать. – Но лучше о нем не распространяться.
Он подождал, пока я соглашусь с ним и кивну, после чего последовал за Уэстом вверх по лестнице.
Уилла взяла маленькую корзинку с гранатом и поставила ее себе на колени.
– Что происходит между тобой и Уэстом? – она посмотрела на меня исподлобья.
– Ты о чем? – я нахмурилась.
Девушка молча пересчитала ограненные камни, сделав пометку, прежде чем снова взглянуть на меня.
– Слушай, у меня нет привычки совать нос не в свое дело. Чем меньше я знаю, тем лучше.
Я положила руки на колени.
– Ясно.
– Он мой брат.
Я посмотрела на нее, не зная, что сказать. Уилла не была глупой. Лгать ей было бессмысленно.
– Если он попадает в неприятности, я хочу об этом знать. Не потому, что я хочу его контролировать. Никто не может указывать Уэсту, что делать. Однако я должна быть готовой к тому, чтобы его защитить.
– Защитить от чего?
В ее спокойном взгляде можно было легко прочитать ответ. Она говорила обо мне.
– Ты не просто какая-то там ныряльщица с Джевала, Фейбл. Ты дорога тому, кто отравляет нам жизнь. И этот кто-то способен причинить нам гораздо больше вреда, чем он уже причинил, – она протянула мне гранат, и я положила камень в открытую рядом со мной шкатулку. – Я почувствовала, что что-то не так, уже в тот вечер, когда ты появилась на причале и он согласился перевезти тебя через пролив.
– Он никогда не говорил тебе, кто я такая?
– Уэст не рассказывает мне о том, что мне не нужно знать, – бросила она, не скрывая раздражения. – Однако беспокоиться я начала, когда он попросил меня последовать за тобой в Серосе.
– Тебе не о чем беспокоиться, Уилла, – эти слова причиняли мне боль, но они были правдой. Уэст ясно дал понять, что мы были просто членами одного экипажа. Ничего больше.
– Разве?
– Я на «Мэриголд», потому что мне нужна работа.
– Нет, это не так, – она вздохнула, поднимаясь на ноги. – Ты на «Мэриголд», потому что тебе нужна семья.
Я прикусила нижнюю губу, часто моргая, чтобы не дать пролиться слезам, собравшимся в уголках моих глаз. Потому что Уилла была права. Моя мать была мертва. Мой отец не хотел меня знать. И Клов, который был для меня самым близким человеком, помимо родителей, тоже сгинул.
– Я покидаю «Мэриголд», – внезапно сказала Уилла.
