– Никаких таблеток пить не стоит. Состояние должно само нормализоваться. Правда, в случае Анны могут быть небольшие осложнения.
– Какие еще осложнения?
– Видите ли, Анна получила серьезную психологическую травму в прошлом воплощении. Боюсь предположить, что эта травма перешла к ней в настоящее.
– То есть вы хотите сказать, что она будет ходить как мертвая?
– Ну что вы, нет. Полагаю, переживание смерти и насилия к ней время от времени будет возвращаться. Именно поэтому я настаивал на гипнотерапевтическом сеансе. Но без согласия пациента провести сеанс я не имею права.
– А есть какие-то методы, чтобы справиться с этой проблемой без гипноза? Игорь Николаевич, прошу, подскажите, – Маша не могла успокоиться.
– Ее парень, с кем она сейчас встречается…
– Франк.
– У них могут начаться трудности. Важно, чтобы Анна ясно понимала границу прошлого и настоящего.
– Вот черт! Игорь Николаевич, почему так случилось?
– Это уникальный сеанс в моей практике, – доктор пожал плечами, – Анна не реагировала на команды, ее словно вели высшие силы в загробный мир, чтобы она там узнала, кто ее убийца. По-другому не могу объяснить.
– Маша, пойдем, скоро будет темно, – появилась у выхода Анна.
Быстро надев пуховики и шапки, девушки вышли на улицу. Кабинет доктора Остапцова располагался на Петроградке, улице Мира. Несмотря на то что им было не по пути, Маша предложила провести подругу пешком до дома в надежде разболтать и занять своими шутками, но Анна отказалась гулять по мрачным декабрьским улицам, к тому же во второй половине дня обещали дождь со снегом. Было решено поехать на такси в Новую Голландию, посидеть в баре, выпить по бокалу глинтвейна, развеять мысли, так сказать.
Всю дорогу в машине Анна молча смотрела в окно, стараясь не слышать Машу и не думать о прошедшем сеансе. Но мысли сами лезли в голову.
«Франк скоро будет звонить. Кажется, я обещала приготовить ужин. Как же я его люблю, скорее бы увидеть его, обнять, окунуться в его теплоту и не думать больше ни о чем, не думать о том, что случилось… Забыть этот страшный гипноз… Гипноз. Зачем я согласилась на него? Я ведь не хотела».
Приехали. Такси остановилось у небольшого мостика через Адмиралтейский канал прямо у главного входа в Новую Голландию, привычное место отдыха и покупок в выходные дни. Начался дождь, девушки, добежав до «Бутылки», зашли сразу в первое заведение справа.
– Мне здесь не очень нравится, – сказала Анна, оглядывая стены кафе мексиканской кухни, – я пойду…
Маша не успела оглянуться, как Анны и след простыл. Подруги не было ни в соседнем, ни в следующем кафе. Телефон не отвечал. Анны не было нигде на этаже.
«Прости, мне нужно побыть одной», – Анна мысленно попросила прощение, выбегая из «Бутылки» на улицу.
Дождь оборачивался в снег, температура воздуха неуклонно понижалась, кругом все спешили по своим машинам или такси; женщина с коляской, переходя дорогу в спешке, едва не угодила под колеса грузовика.
Но Анна не замечала происходящего, она шла быстрым шагом в сторону дома, как ей казалось. Незаметно к сердцу подкатило тревожное чувство, растущее с каждым встречным. Вдруг какой-то злой человек возьмет и толкнет в воду, схватит за руку и потащит за угол дома. Опасность могла подкрасться со спины, выбежать навстречу, налететь сбоку.
«Смотри, куда идешь!»
«Девушка, осторожнее».
Кричали ей случайные прохожие, на которых Анна то и дело натыкалась, никого не замечая. Растянувшись на склизкой мостовой, она опомнилась и поняла, что забрела на неизведанные улицы. И тут же поймала себя на мысли, что в ее голове присутствует иная личность, ведущая свой, не подвластный Анне внутренний монолог. Этой личностью была Лиза.
Лиза хотела бежать, цель не имела значения, просто куда-нибудь, только бы не стоять на одном месте, не быть замеченной, узнанной или пойманной врагом. А враг мог крыться в каждом встречном прохожем.
Контролировать блуждающие мысли получалось с переменным успехом. Умом Анна понимала, что внутренний голос не ее, что мысли идут явно из прошлого по причине регрессивного гипноза. Но пытаться обхитрить сознание – заведомо проигрышная партия. Спустившись во время гипноза по лестнице, Анна открыла дверь в прошлую жизнь. Возвращаясь в нынешнюю, не закрыла дверь за собой.
Опомнилась Анна у ворот Николо-Богоявленского морского собора. Местный приход спешил на воскресную вечернюю службу. Некая женщина в черной старой куртке и целлофановом пакете на вязаной шапке дернула Анну за руку словами:
– Что потерянная такая бродишь? Тебе батюшке исповедаться не мешало бы.
– Простите, что?
– Да ништо! Не броди около храма, коль заходить в него не собираешься.
Хриплый громкий голос вернул Анну в нерадостное настоящее. Ботинки промокли насквозь, вода бежала по волосам за шиворот. Холодная дрожь прошла по всему телу.
Благо Вознесенский проспект недалеко. Подходя к дому, она вспомнила, что забыла купить к ужину продуктов по списку Франка. Но мокрые замерзшие ноги отказывались шагать в магазин по слякоти.
Франк стоял прямо у входа, с тревогой и настороженностью смотря на отрешенную Анну.
– Где ты была? Почему не звонишь и не отвечаешь на телефон? Анна, мы уже все переживали…
– А что случилось? Я встречалась с Машей.
– Маша час назад звонила спросить, где ты сейчас. Твой сотовый не отвечает никому. Аня, что случилось, где ты была?
– Франк, я просто пошла…
– Куда?
– Я пошла одна гулять.
– В такую погоду? Oh mein Gott!
8
– Да, мне хотелось пройтись… я зашла в пироговую, делала задания по английскому на завтра.
Анна впервые соврала Франку – совсем не подготовившись, на ходу и малоубедительно, – но он поверил.
– Ну, можно звонить мне, сказать, где ты есть. Я волновался.
Франк потеплел и обнял Анну, державшую в руках мокрые ботинки.
– Мне нужно поставить сушить ботинки на батарею, – не выражая никаких чувств и эмоций, сказала Анна.
Франк разомкнул большие крепкие руки, отпустил Анну. И продолжил стоять на одном месте, словно надеясь, что Анна вернется в его объятья.
Но Анна предпочла закрыться в ванной.
«Так, Аня, соберись, возьми себя в руки. У тебя все хорошо. Посмотри на себя. Ты молода, красива. У тебя классный парень, ты живешь с ним, у вас может быть свадьба, дети и счастливая жизнь в Германии», – Анна смотрела на себя в зеркале и шепотом проговаривала, как мантру, слова в надежде убедить себя в этом.
